Лисы умеют рссказывать байки
Беты (редакторы): Сиреневое Солнце
Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»,Гарри Поттер(кроссовер)Рейтинг: NC-21
Жанры: Гет, Ангст, Драма, Экшн (action), Психология, Даркфик
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC, Насилие
Размер: планируется Мини
Статус: В процессе
Описание:
Ты смотришь в ее глаза. В ее полные безумия глаза. Ты ждешь ЭТО слово, ты знаешь, она его скажет. И она не заставляет долго ждать, произносит его. Ты видишь, как ее губы округляют «У» и образуют хищный оскал. Она произносит его с нескрываемым восторгом и предвкушением.
Посвящение:
любителям даркфика и ценителям классической музыки.
Примечания автора:
Пробую написать Даркфик. Пробую описать тьму в душе. Люблю Гермиону и хочу ее сломать, использовать и окунуть во тьму.
Глава 2 То, чего ты не знаешь. Часть 1В твоем личном аду, как обычно - темно и душно. В твоем личном аду много разных неприятных резких запахов. В твоем личном аду обитает много жутких демонов. Некоторые из них реальные, другие существуют только в твоей голове. Но какие из них какие, с каждым днем отличать все труднее. Только про одного ты уверенно можешь сказать, что он на все сто процентов реален. Настолько реален, что причиняет тебе физическую боль. Этого монстра ты распознаешь по скрипу замка двери, по шуршанию мантии и, если не открывать глаза, то и по ее дыханию, быстрому, поверхностному, будто она тонет и хочет вперед надышаться. Но, перед смертью не надышишься, милая Белла!
Твой личный палач, пыточных дел мастер, кукольник из ада, приходит к тебе часто, даже слишком часто. Ты не успеваешь остывать от гнева и ненависти к ней между визитами. Мечтаешь, чтобы она подошла к тебе вплотную. Мечтаешь впиться зубами в ее горло и вырвать трахею. В твоих видениях она смотрит на тебя удивленно, пытается вдохнуть, ее рот открывается и закрывается. Она похожа на рыбу, выброшенную на берег. Она бьется в конвульсиях, хватается руками за горло, кровь заливает ее грудь и пропитывает одежду. И как апогей - падает замертво к твоим ногам. Твое лицо, измазанное кровью, озаряет торжествующая улыбка. Но эта сука не подходит к тебе близко.
Как выяснилось, в этом аду ты находишься чуть меньше месяца. В первый раз оглядев себя, замечаешь, что на тебе надет грязный балахон, напоминающий тряпки домовых эльфов. Тебя это не сильно удивляет и задевает, в конце концов, ты не в том положении, чтобы жаловаться. Бэлла к тебе приходит несколько раз в день, чаще всего одна, но бывает, приволакивает с собой племянника, так сказать, для практики. Иногда ее сопровождает невысокий мужчина в темном плаще с накинутым капюшоном. Конечно, ты понимаешь, кто это.
Один раз, набравшись наглости, ты, глядя на него, просишь. Нет, не так. Ты приказываешь. Еле слышно произносишь, кажется, будто шевелишь одними губами: «Сними и посмотри». Как ни странно, он тебя слышит. Из-под мантии высовывается худая бледная рука с длинными ногтями и сдергивает капюшон. Ты смотришь на него, он на тебя. Его гладкое безносое серое лицо с темно-вишневыми глазами и безгубым ртом, как магнитом притягивает твой взгляд. Понимаешь, что фактически видишь его в живую в первый раз. Ты улыбаешься ему, он растягивает губы в подобии улыбки. Белла огорчилась. Она стояла между вами и переводила потерянный и обиженный взгляд с одного на другого. Наверное, ей казалось, что тебя с ним связывает какая-то тайна, в которую ее не посвятили. Он стоял и ухмылялся, сжимал палочку то в одной руке, то в другой. Наконец, улыбнувшись особенно широко и обнажив клыки, он вскинул руку с палочкой вперед намекая на интересное продолжение вечера. И ты снова почувствовала боль. Фирменное «Круцио» Темного Лорда оказалось гораздо болезненнее.
После этого случая Бэлла сломала тебе ноги. А Снэйп снова вылечил тем же болезненным способом. И... Бэлла снова их сломала. После третьего раза ты слезно умоляла зельевара больше не лечить. Шептала, хрипела, дергалась на цепях, пыталась отползти от него. Он остался глух к твоим просьбам, заставляя выпить зелье. Весь процесс заживления тебе казалось, что пытают тебя вовсе не «круцио», а именно ломая и сращивая обратно кости. Ты с ужасом ждала ее прихода. И она, как всегда, не заставила себя долго ждать.
Дверь с силой распахнулась, ударившись о стену. Сразу было понятно, что она очень не в духе. Казалось, будто ее саму недавно пытали. С ненавистью, а не как всегда, с восторгом и предвкушением, она уставилась на тебя. Ее бешеные глаза были на выкате больше обычного, а губы гневно подрагивали. Ясно, что она чем-то очень и очень огорчена и понятно, что она нашла, на ком выместить злость. Возможно причиной гнева была именно ты? Она была в ударе, ты корчилась, хрипела, стонала и мычала, снова обделалась, блевала желчью и кровью, но... Ноги она НЕ сломала.
Как ты умудряешься терпеть пытки, остается для тебя загадкой. Возможно, в той бурде, которую приносят вместо еды, содержаться укрепляющие и восстанавливающие зелья? Бред, зачем им это нужно? А может, сила духа и храброе сердце помогают не сломаться. Ведь надежды почти не осталось. Может, тебя пытают не в полную силу?! Нет, нет! Такого не может быть.
Кроме демонов, к тебе заглядывают призраки. Нет, не такие, как Кровавый барон или Почти безголовый Ник. Живые призраки. Он приходит часто. Сначала он просто стоял у двери в темноте, не решаясь пройти дальше. Кто это, ты разглядеть не могла, но парфюм и алкогольное амбре выдавали его с головой. Каждый раз, когда он приходил, пахло чем-то терпким и теплым, с ноткой апельсина, тебе определенно нравится этот запах. Позже он стал проходить в глубь и сползал по стене на пол напротив тебя. Он никогда ничего не говорил, а ты не считала нужным начинать разговор первой. Еще позже он стал приносить с собой факел, крепил его рядом с дверью. Ты впервые разглядела его лицо. Тусклые серые волосы паклями свисали на опухшее заросшее лицо. Сиятельный лорд Малфой был похож на обычного пьянчужку. Он, как и всегда, сползает вниз по стене, но теперь ты можешь заглянуть в его глаза. У него совершенно стеклянный взгляд, покрасневшие глаза в упор смотрят на тебя, но, кажется, не замечают. Он сидит, не моргая, и две блестящие дорожки пересекают его скулы. Ты в очередной раз задаешься вопросами: почему он тебя не мучает?! Почему он не пользуется своей палочкой, хотя бы чтобы зажечь свет? Почему всегда молчит?
Сегодня он пришел особенно подвыпившим и даже веселым. Приволок с собой початую бутылку, наверное, дорогого и старого вина. Стоя посреди подвала он отсалютовал тебе бутылкой, запрокинул голову и начал жадно поглощать вино прямо из горла. Рубиновые струи заливали подбородок и шею, проскальзывая за ворот белой рубашки, от чего та становилась будто пропитанной кровью. Закончив возлияние, он утер рот и уставился на тебя, но не как обычно стеклянными газами, а как-то странно. Тебе это не нравится. Очень не нравится. Ты не знаешь: что от него можно ждать. Сердце пустилось вскачь, нехорошее предчувствие холодит затылок. Крылья его красивого носа раздуваются, и он медленно втягивает воздух. Он чувствует зарождающийся страх.
В один прыжок он оказывается перед тобой, в нос ударяет сильный запах его парфюма. Он хватает тебя за волосы и тянет на себя, выворачивая суставы многострадальных рук. Боль ослепляет белым сиянием, и застит глаза. Он начинает что-то быстро и гневно говорить, ты не улавливаешь суть, но слышишь отельные слова. Среди них часто встречаются: «грязнокровка», «ненавижу», «убью», «Темный Лорд» и много непечатного. Ты уже почти привыкла к позе и боль стала не резкой, а ноющей, как он с силой ударяет твою голову об стену почти выбив из тебя дух. Ты повисаешь на цепях и не можешь сфокусировать взгляд. Перед глазами все плывет, но ты все еще в сознании. Кажется, ты слышишь чьи то всхлипы, но они не твои. Он плачет?
Ты слабо удивляешься. В этом гребаном подвале надо перестать удивляться вообще. Но, даже не успев как следует уложить в голове все происходящее, ты резко взлетаешь вверх и так же резко падаешь вниз. Голые пятки больно ударяются о каменный пол, ты готова осесть вниз, но его руки не дают тебе сползти. Дальше все, как в кошмарном сне. Он не однократно бьет тебя по лицу и рычит, как разъяренный лев. Из твоего носа хлещет кровь. Она везде: на его руках, лице и одежде; на полу и стенах; на тебе. Ловишь воздух ртом. В тебе еще нет ТОГО страха, который всеми силами пытаются внушить пытками. Можно бесконечно ломать твое тело, но дух... Сломленный дух — это конец всему, предательство.
Он проталкивает колено между твоих ног, и в этот самый момент тебе становится по-настоящему страшно. Ты понимаешь, что отнюдь не избиение - его конечная цель. Ты пытаешься свести ноги вместе, дергаешься, плачешь. Пытаешься защитить хотя бы лицо, сводя предплечья. Но добиваешься только того, что он своим телом прижимает тебя к стене. Его руки больно хватают тебя за бедра, жадно сжимая плоть, отчего ты нервно дергаешься ему навстречу, невольно давая ему сигнал к действию. Он дышит тебе в лицо, его мерзкое горячее дыхание оставляет на коже ожоги, и ты брезгливо отворачиваешься в сторону, подставляя шею. О, это заводит его еще сильнее, и он впивается в нее зубами. Сумасшедшая боль, страх, паника и отчаянье смешиваются в адреналиновой коктейль.
Один удар сердца и эта смесь выбрасывается в кровь, разнося по телу импульс. Рывком нечеловеческой силы ты отталкиваешь его от себя. Он растерялся, но не выпустил тебя из рук, лишь сильнее вдавил в стену. Ты прикрываешь глаза, удар сердца, видишь перед собой цель. Затаив дыхание, ты ждешь подходящего момента, а в это время он пытается расстегнуть себе брюки. Он чуть наклоняется и его ухо оказывается в опасной близости от твоего рта. Удар сердца, и твои зубы смыкаются со всей силы, прокусывая хрящ. Ты не отдашь задешево свою честь. Кажется, что от его крика сотрясаются стены подвала.
Неожиданный удар под дых выбивает воздух из легких, и ты размыкаешь челюсти. Схватившись за ухо, он отступает от тебя на пару шагов. Его глаза мечут молнии ненависти. Ты уже считаешь себя победителем этой битвы, ожидая, что он отступит, как резкий удар по лицу возвращает тебя в реальность. Челюсть отвисает вниз, не позволяя закрыть рот. Никакого отступления не будет, он доведет дело до конца. Ты растеряна, разбита и хочется сдохнуть, как никогда прежде. Но ты остаешься здесь и даже в сознании. Ты плачешь. От обиды, отчаянья и усталости, проклиная все. Ты отказываешься признавать эту реальность. Возможно, в другое время, да хоть три месяца назад, попытка изнасилования не вызвала бы у тебя столько эмоций. Это не смогло бы сломить тебя морально. Но сейчас, зная, что беременна... А беременна ли ты?! Месяц назад еще была. Но это было до того, как психопатка применила к тебе Непростительное в первый раз.
Он хватает тебя за горло и вдавливает обратно в стену. Ты больше не можешь сопротивляться, на это нет ни физических, ни моральных сил. Ему, наконец, удается расстегнуть брюки и высвободить член. Он задирает твой балахон, но... Но ты слишком низкая для него — повод для радости, но слишком легкая — повод для расстройства. Ему хватает сил приподнять тебя над полом прямо за горло, отчего ты задыхаешься и конвульсивно дергаешься. Он тычется в тебя членом, не попадая — повод для радости, но помогает себе свободной рукой — повод для расстройства.
Он проникает, и тебе становится проще дышать. Но он так и не отпускает твое горло. Освободившейся рукой закидывает твою ногу себе на бедро, и резкие короткие толчки сотрясают вас обоих. Тебе противно, мерзко, чувствуешь себя оскверненной и грязной. Крупные слезы катятся по щекам, размачивая засохшую кровь. И уже мутные красно-розовые капли стекают по подбородку и шее на его руку. Ты ревешь в голос, мученические хриплые стоны разрывают легкие. Тебе тяжело одновременно дышать через рот и плакать. Темп толчков увеличился, он запрокинул голову и совершил последний, самый сильный толчок в тебе. Судорожно дыша, он вынул член и отпустил тебя. Ты мгновенно со всего маха ударилась об пол. Руки резко дернулись вверх, выбиваясь из суставов.
Тебе стало никак: не холодно и не жарко; не плохо и не хорошо. В тебе что-то умерло, оставив серую пустоту. Ты бесстрастно смотрела, как лорд Малфой поправляет свою одежду, морщась, дотрагивается до уха, кидает презрительный взгляд в твою сторону, отбрасывает серую растрепанную волну волос за спину и величественно покидает подвал.
Ты еще не знаешь, что это начало конца.
Глава 2 То, чего ты не знаешь. Часть 2- Какая нежная у тебя кожа, - Рон легонько дотрагивается кончиками пальцев до твоего живота. Ты зажмуриваешься, пытаясь запомнить эти прикосновения навсегда.
- Рон, перестань, ты меня смущаешь! - слегка покраснев, ты накидываешь одеяло на оголенный участок тела.
- После всего, что между нами было?! - притворно-возмущенно заламывает руки он, и вы вместе прыскаете от смеха.
Улыбка покидает твое лицо. Когтистая лапа тревоги больно царапает сердце. Ты не выкинешь из головы кучу нерешенных вопросов. Конечно, можешь на время сделать вид, что они тебя не касаются. Но забыть, что уже февраль, невозможно. Прошло целых полгода с момента побега из Норы. Остальные крестражи до сих пор не найдены, и сколько продлятся их поиски - не понятно. Это первая неразрешимая проблема. Куда двигаться дальше? Постоянно бегать от егерей выматывает, истощает, угнетает. Это вторая. Отношения в вашей маленькой компании немного напряженные. Третья. Сколько их еще, этих проблем? Конечно, после возвращения Рона все более-менее пришло в норму, если бесцельное скитание по побережью можно назвать таковой. У тебя теперь есть отдушина, есть к кому прийти, кого обнять. А Гарри? У него сейчас нет никого достаточно близкого, кто бы мог его утешить, подбодрить, поделиться человеческим теплом. Ты не можешь дать ему то, что он хочет. От этих мыслей сердце сжимается, думать об этом болезненно.
В поисках поддержки ты напряженно всматриваешься в беззаботное лицо Рона. О чем сейчас он думает? Ты хочешь, чтобы эта легкость хоть на секунду передалась тебе, хочешь освободить свой разум от гнета неприятных мыслей. Ты хватаешь его за руку и тянешь на себя, вынуждая лечь рядом. Он удивленно смотрит на тебя, но поддается, вытягиваясь вдоль твоего тела, подкладывает одну руку под голову, тыльной стороной ладони другой касается твоей щеки и целует в висок. Ты так сильно сжимаешь веки, что выступают слезы. Пытаешься сосредоточиться на ощущениях и понять, ушла ли боль. Ты не освободилась. Тугой узел неразрешимых проблем все еще душит тебя. Ты знаешь: Рон – не тот меч, что разрубит его. Лишь одних его касаний не хватит на все твои заморочки.
Ты слишком много на себя берешь. У тебя все слишком. Но ты бы не была Гермионой Грейнджер без этого «слишком». Он обхватывает тебя своей длинной рукой поперек живота и утыкается носом в ухо. Ты ощущаешь его ровное дыхание, оно щекочет, вызывая мурашки. Инстинкты твоего тела говорят больше, чем разум. Власть плоти заставляет тебя признать, что это то, чего ты не знала. Не знала о себе, о Роне, о том, что происходит между вами. Предыдущие несколько часов наглядно показали это. Вспоминая их, чувствуешь, как начинают пылать щеки, дыхание становится порывистым, а сердце, словно птица в клетке, трепещет. Ты катаешься на аттракционе «Русские горки»: вниз, вверх и снова резко вниз. Ты задерживаешь дыхание, когда вызываешь образ первого поцелуя, сделавшего эту ночь только вашей. Чувствуешь на своих губах фантомные отголоски прикосновении губ Рона, его ладони на твоей шее. Ощущаешь на кончиках пальцев его кожу. Она настолько светлая, что в полумраке масляной лампы его нагое тело будто обволакивает мерцающая дымка. Возможно, это из-за слез, через мутную пелену которых ты смотрела на него. И горьковатый запах ромашки. Это его запах, такой привычный и манящий. Ты засыпаешь в объятьях Рона, мечтая остаться в них навсегда. Лежа вдвоем на узкой койке под брезентовым пологом палатки в свете пляшущего огня лампы, ты почувствовала себя счастливой. Всего на миг.
Все мы просыпаемся одинаково, постепенно подключая все органы чувств. Сначала просыпается сознание, еще не готовое к восприятию мира. Оно будит слух – ты будто выныриваешь из-под водяной толщи, все звуки становятся яркими, нестерпимо громкими, но это ненадолго. На мгновение позже подключается обоняние, еще позже вкус и осязание. Начинаешь ощущать окружающее тебя пространство, не всегда сразу понимая, где находишься. Последним из чувств подключается зрение. Ты открываешь глаза, и мир в твоей голове приходит в соответствие с миром вокруг тебя. Конечно, это бывает не всегда так. В редкие моменты мы просыпаемся молниеносно, врубая на полную мощность все процессы одновременно. Переход из сна в бодрствование осуществляется в жуткой какофонии образов, звуков и запахов, создавая впечатление нереальности.
Ты гадаешь: был ли это сон или воспоминание, выдернутое подсознанием в горячечном бреду. Жестокое несоответствие с действительностью сжимает горло спазмами. Ты совсем не чувствуешь собственное тело, шея затекла и не ворочается. Остается разглядывать пол, весь покрытый бурыми пятнами. Вздох сожаления. Рядом с тобой находится человек, он стоит неподвижно, будто не дышит вовсе, но запах мяты… Вздох облегчения. Он все исправит, сотрет с твоего тела следы чужих касаний, починит сломанное, зальет в тебя литры зелий, и ты как новенькая. Готовая к порции новых «Круцио», «Секо» и других чудесных, сладко-болезненных и не менее изощренных заклинаний. Но он не всемогущ. Искоренить из тебя поселившийся страх он не может.
Люциус больше не приходит, и ты надеешься, что не увидишь его никогда. Каждый скрип открывающейся двери вызывает приступ паники, ты затравлено озираешься, как ласка, пойманная в клетку. Это слишком сильно отражается на твоем поведении. Бэлла при первом же своем появлении раскусила тебя, учуяв страх. Ты сло-ма-на. Ты представляешь себя куклой в руках безжалостного малолетнего монстра, мнящего себя исследователем. Он отрезал твои волосы под корень, вырвал глаза, сжег руки, выдернул одну ногу, чтобы посмотреть в твое нутро и выкинул. Целым остался только голосовой модуль, спрятанный в теле. Там, куда монстр не смог добраться.
Ты больше не спишь, бессонница мучает тебя лучше пыточных проклятий. Ты открываешь глаза, ты закрываешь глаза, и ничего не происходит. Ты совсем перестала отличать реальность от бреда. Хочется кричать, кричать, кричать… В те моменты, когда остаешься одна, пытаешься нагрузить свой мозг, чтобы совсем не сойти с ума. Вспоминаешь рецепты зелий, руны, нумерологию, да и вообще все, что хоть чуть-чуть может занять тебя.
После посещений этой психопатки-садистки твои гнев, ярость, ненависть могут заменить воды мирового океана. Ты ненавидишь весь мир, всех без исключения. Мечтаешь о мировом продовольственном кризисе, о глобальном потеплении, о столкновении астероида с землей. Мечтаешь, чтобы голодные дети Африки наконец-то сдохли от голода, а в Китае началась гражданская война из-за перенаселения, чтобы США разорвало от террористических атак, а Корейцы начали ядерную войну. Хочешь, чтобы атомные электростанции по всему миру одновременно взорвались и по всей планете прошли кислотные дожди. Ты готова лично расстрелять всех евреев и турков просто за то, что они существуют. Быть беспричинно жестокой к любому, кто окажется в поле зрения. Тебе жизненно необходимо уничтожить что-нибудь прекрасное. Желаешь передушить собственными руками всех бельков в Гренландии, просто потому, что они слишком милые. Ты хочешь, чтобы все чувствовали твою боль, хочешь втоптать в грязь чужую невинность. Ты ненавидишь себя и желаешь, чтобы этот дрянной, прогнивший мир сдох вместе с тобой. Апокалипсис — это единственный выход. Ненависть – то, чего ты не знала о себе.
В последнее время перепады настроения пугают тебя. Гнев с легкостью переходит в приступы счастья, ненависть — в неописуемую радость, а остальные эмоции недостаточно сильны, чтобы обращать на них внимание. Может, ты начинаешь сходить с ума? Возможно, ты видишь и чувствуешь то, чего нет в действительности? Почему ты думаешь так? Все просто! Уже несколько дней в гости к твоему одиночеству приходит Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Он появляется всегда незаметно для тебя. Сначала ты слышишь его голос, это всегда один и тот же вопрос: «Ты же знаешь, что они существуют, не правда ли?».
Ты находишь его глазами, это не трудно, он всегда стоит на одном и том же месте, там, где раньше сидел Малфой. Он улыбается в бороду, сверкая полумесяцами очков, ждет твоей реакции. Первое время стараешься не обращать на него внимания, твердишь себе, что он мертв, его здесь нет, это все твое подсознание. Но не думать о его словах не можешь. Конечно, ты уверена, что они существуют и этот старикан знал об этом, возможно даже владел одним из даров. У тебя есть время решать головоломки. В последнее его появление ты не выдерживаешь и решаешь с ним поговорить.
- Я знаю, что она у Вас, - произносишь шепотом, глядя в его обесцветившиеся, когда-то голубые, глаза.
- Молодец, Гермиона. Только она уже не у меня. Она у него. Хочешь лимонную дольку? - он вытягивает вперед почерневшую от проклятья руку с зажатой в ней сладостью.
- Откуда Вы знаете?
- Я знаю только то, что знаешь ты, – он снова улыбается, отпивая ароматный чай из тонкой фарфоровой кружечки. Ты чувствуешь нотки цитрусовых и корицы.
- Почему Вы здесь?
- Не знаю. Наверно, потому что ты этого хочешь.
- Они не найдут без меня остальные части, правда?
- Да.
После этого разговора ты перестаешь его игнорировать, ваши беседы - это часть твоей свободы в неволе. Рамки размыты и реальности больше не существует.
***
Ты привыкла. Появления Бэллы больше не причиняют тебе боль. Точнее сказать, это все та же не меняющаяся боль, которую ты научилась не замечать. Но вспышки ярости становятся все чаще и ярче, будто сублимированные из физических страданий, аккумулируются в тебе. Слишком часто желание уничтожить все живое высверливает в твоем мозгу огромные дыры. Ты начинаешь понимать змеелицего и даже завидуешь ему. Ты перебираешь в голове все, что знаешь о нем, и восхищаешься его изобретательностью. Ты почти уверенна, что его палочка и есть тот всемогущий дар смерти, тем более что директор подтвердил это. Тебе необходимо в этом убедится лично.
Время слишком неторопливо, и это раздражает тебя. В этот раз ты ждешь. Ждешь с нетерпением ее прихода. В твоей голове засела навязчивая идея увидеть его бледное безносое лицо вновь. Как только дверь распахнулась и в помещение вошла твоя любимая Бэлла, ты чуть не вырвала крепления цепей из стены, бросившись ей на встречу с безумным радостным хохотом. Она явно не ожидала от тебя такой прыти и дернулась к стене. В ее черных глазах на мгновение промелькнул испуг, но ты даже не заметила этого.
- Я хочу видеть его, позови его, позови! Я хочу это увидеть! Хочу видеть то, что в его руках! Пусть он спустится ко мне! Ну, что встала?! Позови! Вызови его, как вы обычно это делаете! - ты сжимаешь от нетерпения кулаки, дергаешь цепями и восторженно смеешься. Лестрейндж в недоумении пятится назад, нащупывая рукой дверную ручку. Ее скулы, казалось, заострились еще больше, а темные круги вокруг глаз стали еще насыщеннее, превращая лицо в маску смерти. Она в последний раз пристально посмотрела на тебя и вылетела в коридор, громко хлопнув дверью на прощанье. Нетерпеливое ожидание вновь заполнило пространство вокруг тебя.
Внутренние часы давно сбились, ты не можешь отличить минуту от часа. Ты ждала его прихода годы или столетия, настолько долго тянулось время. Ожидание раздражает, гнев, капля за каплей, смешивается с кровью. И вот, когда последняя капля, как кислота, растворяет тебя изнутри, дверь снова открывается. В помещение вплывает высокая фигура в капюшоне и направляется к тебе. Ты уверенна — это он. Он пришел, когда ты позвала его. Прилив радости и запах мяты...
Ярость. Это не он. Не тот, кого ты ждешь. Тебя колотит в истерике. Вновь желание что-нибудь уничтожить выскальзывает наружу и разворачивается во всей красе. В голове только: «Убью! Сейчас же убить! Боль, боль, боль...» Ты снова сжимаешь кулаки и с ненавистью смотришь на него. Все происходит будто во сне. Он падает на колени и хватается за горло руками, скрюченными пальцами раздирая ворот мантии. Капюшон слетает с него, и ты видишь его потемневшие от страха и боли глаза. Его губы беззвучно что-то произносят. Это продолжается еще какое-то время, ты с наслаждением смотришь, как он корчится в конвульсиях перед тобой.
- Прекрати это. В конце концов, он всегда помогал вам с Гарри. И тебе. Он всегда приходил, когда тебе было больно, - звонкий бесстрастный голос отвлекает тебя. Ты поворачиваешь голову на звук и видишь Полумну. Она безразлично смотрит на тебя своими невозможно большими и странными глазами, потом переводит взгляд на него. Ее лицо приобретает скорбное выражение. Тебе стыдно. Ты разжимаешь кулаки, и волна свирепого негодования уходит в мгновение.
Он обессиленно заваливается на бок, на лбу блестят бисеринки пота, тяжелое дыхание свистом вырывается из его груди.
- Простите, профессор, - это все, что ты можешь сказать в свое оправдание. Впервые в жизни ты причинила боль. Ты переступила черту и не уверена, сможешь ли вернутся назад. А еще ты не можешь решить, понравилось ли тебе причинять боль по-настоящему. Через неопределенное количество времени он приходит в себя и, с трудом поднявшись с пола, бредет в сторону двери и останавливается. Он смотрит на тебя ничего не выражающим долгим взглядом и чего-то ждет.
- Что ты наделала, Миона?! Я не ожидал от тебя такой, такого... - справа от профессора стоял Гарри и с разочарованием смотрел на тебя.
- Не слушай его! Снейп всегда был на их стороне! Он всегда служил тьме! Ему нельзя доверять, его нельзя жалеть! - тебе кажется забавным происходящее. Все как в магловской религии: ангелы и демоны. Добро по правую руку, зло по левую. И они шепчут тебе хором, каждый — свою правду. Но они оба не правы, они оба не знают, о чем говорят. Нет никакого добра и зла, есть ты и твои поступки, которые ты сможешь или не сможешь себе простить.
Тебе больше не стыдно.
- Вызови его, - коротко, по-деловому требуешь ты. Кривая снисходительная ухмылка. Уголки его тонких губ опускаются вниз, он кивает и выходит.
Глава 2 То, чего ты не знаешь. Часть 3- Значит невербальная магия? - он задумчиво проводит кончиком палочки по своим бледным, бескровным, узким губам, глядя куда-то в сторону. Ты завороженно наблюдаешь за ним, не обращая внимания на заданный вопрос. Ты счастлива.
- Молодец, девочка, - с одобрением произносит он. - ты не только не сломалась — ты стала сильнее! Вот только что же мне с тобой делать?! - наигранно сетует он и хохочет еле слышно, простужено, шипяще.
Смех резко обрывается, и он обращает свой взор на тебя. Карминовые глаза жадно ощупывают твое исхудавшее тело, все больше сужаясь. А ты смотришь на его руки. Его длинные пальцы с острыми, загнутыми когтями легонько касаются палочки. Он держит ее будто играючи, никогда не хватаясь за нее всерьез. Тебя восхищают его руки, на мгновение затаив дыхание, ты представляешь, как он касается тебя. По спине пробегает судорога удовольствия.
Его самоуверенность не кажется тебе излишней, ты чувствуешь, что он властелин положения. Лорд вскидывает руку вверх театральным жестом и направляет палочку на тебя, рукав просторной мантии оголяет изящную жилистую руку. Он прикрывает глаза, шумно вдыхает воздух через щелочки и его губы растягиваются в гадкой ухмылке. Ты вспоминаешь испанскую корриду, он похож на матадора со шпагой, готовящегося к последнему выпаду — убийству быка. Интересное сравнение. Ты не успеваешь додумать кто же в роли быка, как ответ приходит со вспышкой боли во всем теле. Какие же это незабываемые ощущения. Тебя трясет, то ли от боли, то ли от экстаза. Тебе хорошо, приятно, божественно. Ты видишь в деле эту палочку и упиваешься ее силой.
Боль прекращается, на его лицо, словно тень, наползло недовольство. Он гневно поджимает губы, и с какой-то обидой смотрит на тебя, будто ты не оправдала его ожиданий. Вся его рафинированность слетает словно сорванная маска, замешательство и досада - его истинное лицо. Тебе грустно и обидно. Он оказался не тем, кем ты его себе рисовала. Да и палочка не оказала желаемого эффекта. Она как шлюха: переходит из рук в руки и никому по-настоящему не служит. Смерть оказалась коварной: она всегда оставалась мастером старшей палочки, позволяя смертным хоть на частичку почувствовать власть и лишая их ее.
- Ты была права, - доноситься из дальнего угла голос Дамблдора. Ты поворачиваешь голову к нему и довольно ухмыляешься. Директор улыбается в ответ, через свою пышную длинную бороду, половинки его очков поблескивают в неровном свете.
- Да, - отвечаешь ему, от удовольствия щуря глаза.
- Куда ты смотришь? – Лорд проследил твой взгляд до пустого угла. В его голосе слышится непонимание и раздражение. Его недовольство передалось тебе. Ты прищуриваешь глаза и трясешь головой, будто пытаясь отогнать назойливую муху. – Я спрашиваю: куда ты смотришь?! – орет он, крепко зажимая старшую палочку.
- Избавься от него, - слева от тебя слышится знакомый голос Рона. Ты оборачиваешься к нему, в груди щемит тоска. Весь гнев сходит на нет. Он спокоен. Его безразличный взгляд скользит по Лорду и перескакивает на тебя. – Чего ты ждешь? – непонимающе вскидывает он брови. – Ты можешь прихлопнуть его как муху. Убей его.
- Но тогда пророчество… - лепечешь ты, глядя в яркие голубые глаза Рона. Ты не можешь возразить ему. Тебе физически больно от его равнодушного стремления убивать, разрушать, уничтожать.
- К дементорам пророчество! – рассвирепев, кричит Рон, его кулаки сжимаются, а глаза полыхают жгучей ненавистью. – Вспомни, Гермиона, вспомни, как он поступает со своими врагами. Убей его, убей!
- Убить… - повторяешь ты, не желая понимать сути самого слова. Ужасно много раз у себя в голове ты убивала его, безжалостно, без капли сочувствия. Обращала в прах его тело, разрывала на клочки последний лоскут его души. Но что значит убить по-настоящему? Ты вспоминаешь то непогасшее чувство удовлетворения от причинения боли другим. Вспоминаешь искаженное отвращением лицо Люциуса, свое унижение. Вспоминаешь родившийся тогда страх. И желание убивать. Оно настолько чисто и прозрачно, настолько просто и понятно, что стоит поднять глаза на Лорда, и он тут же умрет. Волна радостного гнева, горького отчаяния, боли, смятения и гнева накрывает тебя с головой. – Убить…
- Что ты там бормочешь? – Лорд отступает на шаг назад. Конечно бессознательно. Он проявляет слабость, но для тебя это как сигнал к действию. Ты напрягаешься всем телом уже готовая выплюнуть непростительное.
- Стой, - весь пыл и гнев куда-то исчезают, прячутся в тень. Ты поворачиваешь голову вправо. Лицо Гарри очень серьезно, он обеспокоен. – Назад дороги не будет.
Ты мотаешь головой, пытаясь отогнать слова Гарри. Ты бы зажала уши руками, если бы они были свободны, только чтобы его слова не достигли цели. Зачем он говорит эти прописные истины? Зачем он лишает уверенности? Ты бросаешь взгляд туда, где стоял Рон. Но там пусто. Ты чувствуешь слабость в ногах, будто из-под тебя ушел пол. Мир закачался, опрокидываясь с ног на голову. Ты хочешь крикнуть, чтобы он прекратил делать это с тобой, чтобы мир остановился. Или исчез. Слишком тяжело и больно нести его на своих плечах. Ты не должна сдаваться. Ты не должна поддаваться. Но очень хочется. В своей голове ты сотни раз уничтожала этот мир. И все давно уже смешалось. Что с того, если ты и это мир разобьешь? Может он воплощение твоего безумия? Может это все не правда? Может это кошмарный сон?
- Проснись, Гермиона, - Луна, стоящая по левую руку от Лорда, смотрит на тебя ясными серыми глазами. Ты чувствуешь, как она смотрит внутрь тебя, как разбирает на атомы. Изучает. – Ты всегда знаешь где реальность. И этот мир тоже…
Она не договаривает, но ты понимаешь ее без слов. В конце концов, Луна лишь проекция твоего сознания. Ты говоришь с собой ее устами. Ты отворачиваешься от нее, и снова смотришь на Гарри, улыбаешься ему. Он закрывает глаза, готовясь услышать твои последние слова. Именно твои. Возможно, ты сама больше никогда их не услышишь.
- Назад дороги нет, - инфернально хохочешь в тусклое серое лицо Лорда. Он недоверчиво разглядывает тебя, уголки его губ опускаются.
- Что ты… - успевает пробормотать он.
- Силенцио, инкарцеро, - заклинания легко срываются с твоих губ и голос властный и глубокий заползает все щели этой смертельной мышеловки. Лорд нелепо и беззвучно открывает рот, его руки стягиваются сзади невидимыми веревками, одна петля накидывается на шею, сдавливая ее. Он пытается бороться. Возможно судорожно вспоминая заклятия. Ему еще ни разу не приходилось стоять на коленях перед кем-то, но он падает на них. Перед тобой. – Релашио, - шепчешь ты, и руки, безвольными плетями падают вниз, освобожденные от оков.
Ты потираешь изодранные запястья, челюсть сводит судорогой от удовольствия, а глаза закатываются от экстаза. Лорд давится собственными хрипами, его глаза вылезают из орбит от напряжения. Он медленно задыхается, серые тонкие губы наливаются черной гнилой кровью. Ты на секунду завороженно замираешь, разглядывая его. Довольно хмыкаешь и подходишь к нему.
- Назад дороги нет, - отвечаешь ему на немой вопрос. – Ты умрешь. Твое хилое тело погибнет, а остатки души растворятся в небытие. Я покажу тебе настоящий ужас в пригоршне праха. Ты хотел показать его мне, но у тебя не вышло. Ты слабый, слабый, слабый…
Ты касаешься пальцем своих губ и улыбаешься. Обходишь его со спины и выдергиваешь старшую палочку из его рук. Он пытается сопротивляться, но это лишь слабые попытки его слабого тельца.
- Пора умирать, - печально говоришь ты, садясь перед ним на колени. – Ты не достоин владеть этим миром. Никто не достоин. Эта палочка, - ты вытягиваешь руку вперед, показывая бузинную палочку, - не принадлежит тебе. Она не чувствует в тебе хозяина. К сожалению, у нее только один хозяин. Прощай.
Ты крепко зажимаешь основание палочки в кулаке и с размаху втыкаешь ее Лорду в глаз. Его череп на затылке лопается как скорлупка яйца, и кончик палочки выходит с той стороны. Наверное, Лорд кричит от ужаса и боли, но ты этого не слышишь. Что-то теплое и студенистое вытекает тебе на руку, сползает по его щеке. Его тело конвульсивно дергается еще пару раз и, ослабев, обмякает. Голова Лорда медленно соскальзывает с палочки, и он падает навзничь. Его плоть окутывается зеленым пламенем и медленно исчезает в пространстве. Вместе с ним горят Гарри, Рон и Луна. Дамблдор кивает на прощанье. Они все исчезают.
- Назад дороги уже нет, - печально произносит Гарри, навсегда оставляя тебя в одиночестве.
Ты бездумно опускаешь глаза на палочку и лоскутом своей хламиды протираешь ее от мозгов этого ничтожества, так и не сумевшего уничтожить этот мир. Палочка уютно устроилась у тебя в ладонях. Смерть приняла твою кровавую жертву и дала тебе на время свою любимую игрушку. Ты чувствуешь, как тебя переполняют силы. Они вместо крови, заполняют вены и сосуды. Сердце перекачивает их, разгоняя по всему телу. Тебе хочется петь.
Твой восторг прерывает крик Бэллы. По телу пробегает судорога возбуждения, ты медленно выдыхаешь и встаешь с колен. Она нелепо дергаясь взад-вперед, опасливо косится то на тебя, то на свое предплечье. Ее метка исчезает, с ужасающей быстротой тает. Ты ничего не говоришь. Время всех слов ушло. Пришло время действовать. Пора показать всем ужас в пригоршне пепла.
Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»,Гарри Поттер(кроссовер)Рейтинг: NC-21
Жанры: Гет, Ангст, Драма, Экшн (action), Психология, Даркфик
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC, Насилие
Размер: планируется Мини
Статус: В процессе
Описание:
Ты смотришь в ее глаза. В ее полные безумия глаза. Ты ждешь ЭТО слово, ты знаешь, она его скажет. И она не заставляет долго ждать, произносит его. Ты видишь, как ее губы округляют «У» и образуют хищный оскал. Она произносит его с нескрываемым восторгом и предвкушением.
Посвящение:
любителям даркфика и ценителям классической музыки.
Примечания автора:
Пробую написать Даркфик. Пробую описать тьму в душе. Люблю Гермиону и хочу ее сломать, использовать и окунуть во тьму.
Глава 2 То, чего ты не знаешь. Часть 1В твоем личном аду, как обычно - темно и душно. В твоем личном аду много разных неприятных резких запахов. В твоем личном аду обитает много жутких демонов. Некоторые из них реальные, другие существуют только в твоей голове. Но какие из них какие, с каждым днем отличать все труднее. Только про одного ты уверенно можешь сказать, что он на все сто процентов реален. Настолько реален, что причиняет тебе физическую боль. Этого монстра ты распознаешь по скрипу замка двери, по шуршанию мантии и, если не открывать глаза, то и по ее дыханию, быстрому, поверхностному, будто она тонет и хочет вперед надышаться. Но, перед смертью не надышишься, милая Белла!
Твой личный палач, пыточных дел мастер, кукольник из ада, приходит к тебе часто, даже слишком часто. Ты не успеваешь остывать от гнева и ненависти к ней между визитами. Мечтаешь, чтобы она подошла к тебе вплотную. Мечтаешь впиться зубами в ее горло и вырвать трахею. В твоих видениях она смотрит на тебя удивленно, пытается вдохнуть, ее рот открывается и закрывается. Она похожа на рыбу, выброшенную на берег. Она бьется в конвульсиях, хватается руками за горло, кровь заливает ее грудь и пропитывает одежду. И как апогей - падает замертво к твоим ногам. Твое лицо, измазанное кровью, озаряет торжествующая улыбка. Но эта сука не подходит к тебе близко.
Как выяснилось, в этом аду ты находишься чуть меньше месяца. В первый раз оглядев себя, замечаешь, что на тебе надет грязный балахон, напоминающий тряпки домовых эльфов. Тебя это не сильно удивляет и задевает, в конце концов, ты не в том положении, чтобы жаловаться. Бэлла к тебе приходит несколько раз в день, чаще всего одна, но бывает, приволакивает с собой племянника, так сказать, для практики. Иногда ее сопровождает невысокий мужчина в темном плаще с накинутым капюшоном. Конечно, ты понимаешь, кто это.
Один раз, набравшись наглости, ты, глядя на него, просишь. Нет, не так. Ты приказываешь. Еле слышно произносишь, кажется, будто шевелишь одними губами: «Сними и посмотри». Как ни странно, он тебя слышит. Из-под мантии высовывается худая бледная рука с длинными ногтями и сдергивает капюшон. Ты смотришь на него, он на тебя. Его гладкое безносое серое лицо с темно-вишневыми глазами и безгубым ртом, как магнитом притягивает твой взгляд. Понимаешь, что фактически видишь его в живую в первый раз. Ты улыбаешься ему, он растягивает губы в подобии улыбки. Белла огорчилась. Она стояла между вами и переводила потерянный и обиженный взгляд с одного на другого. Наверное, ей казалось, что тебя с ним связывает какая-то тайна, в которую ее не посвятили. Он стоял и ухмылялся, сжимал палочку то в одной руке, то в другой. Наконец, улыбнувшись особенно широко и обнажив клыки, он вскинул руку с палочкой вперед намекая на интересное продолжение вечера. И ты снова почувствовала боль. Фирменное «Круцио» Темного Лорда оказалось гораздо болезненнее.
После этого случая Бэлла сломала тебе ноги. А Снэйп снова вылечил тем же болезненным способом. И... Бэлла снова их сломала. После третьего раза ты слезно умоляла зельевара больше не лечить. Шептала, хрипела, дергалась на цепях, пыталась отползти от него. Он остался глух к твоим просьбам, заставляя выпить зелье. Весь процесс заживления тебе казалось, что пытают тебя вовсе не «круцио», а именно ломая и сращивая обратно кости. Ты с ужасом ждала ее прихода. И она, как всегда, не заставила себя долго ждать.
Дверь с силой распахнулась, ударившись о стену. Сразу было понятно, что она очень не в духе. Казалось, будто ее саму недавно пытали. С ненавистью, а не как всегда, с восторгом и предвкушением, она уставилась на тебя. Ее бешеные глаза были на выкате больше обычного, а губы гневно подрагивали. Ясно, что она чем-то очень и очень огорчена и понятно, что она нашла, на ком выместить злость. Возможно причиной гнева была именно ты? Она была в ударе, ты корчилась, хрипела, стонала и мычала, снова обделалась, блевала желчью и кровью, но... Ноги она НЕ сломала.
Как ты умудряешься терпеть пытки, остается для тебя загадкой. Возможно, в той бурде, которую приносят вместо еды, содержаться укрепляющие и восстанавливающие зелья? Бред, зачем им это нужно? А может, сила духа и храброе сердце помогают не сломаться. Ведь надежды почти не осталось. Может, тебя пытают не в полную силу?! Нет, нет! Такого не может быть.
Кроме демонов, к тебе заглядывают призраки. Нет, не такие, как Кровавый барон или Почти безголовый Ник. Живые призраки. Он приходит часто. Сначала он просто стоял у двери в темноте, не решаясь пройти дальше. Кто это, ты разглядеть не могла, но парфюм и алкогольное амбре выдавали его с головой. Каждый раз, когда он приходил, пахло чем-то терпким и теплым, с ноткой апельсина, тебе определенно нравится этот запах. Позже он стал проходить в глубь и сползал по стене на пол напротив тебя. Он никогда ничего не говорил, а ты не считала нужным начинать разговор первой. Еще позже он стал приносить с собой факел, крепил его рядом с дверью. Ты впервые разглядела его лицо. Тусклые серые волосы паклями свисали на опухшее заросшее лицо. Сиятельный лорд Малфой был похож на обычного пьянчужку. Он, как и всегда, сползает вниз по стене, но теперь ты можешь заглянуть в его глаза. У него совершенно стеклянный взгляд, покрасневшие глаза в упор смотрят на тебя, но, кажется, не замечают. Он сидит, не моргая, и две блестящие дорожки пересекают его скулы. Ты в очередной раз задаешься вопросами: почему он тебя не мучает?! Почему он не пользуется своей палочкой, хотя бы чтобы зажечь свет? Почему всегда молчит?
Сегодня он пришел особенно подвыпившим и даже веселым. Приволок с собой початую бутылку, наверное, дорогого и старого вина. Стоя посреди подвала он отсалютовал тебе бутылкой, запрокинул голову и начал жадно поглощать вино прямо из горла. Рубиновые струи заливали подбородок и шею, проскальзывая за ворот белой рубашки, от чего та становилась будто пропитанной кровью. Закончив возлияние, он утер рот и уставился на тебя, но не как обычно стеклянными газами, а как-то странно. Тебе это не нравится. Очень не нравится. Ты не знаешь: что от него можно ждать. Сердце пустилось вскачь, нехорошее предчувствие холодит затылок. Крылья его красивого носа раздуваются, и он медленно втягивает воздух. Он чувствует зарождающийся страх.
В один прыжок он оказывается перед тобой, в нос ударяет сильный запах его парфюма. Он хватает тебя за волосы и тянет на себя, выворачивая суставы многострадальных рук. Боль ослепляет белым сиянием, и застит глаза. Он начинает что-то быстро и гневно говорить, ты не улавливаешь суть, но слышишь отельные слова. Среди них часто встречаются: «грязнокровка», «ненавижу», «убью», «Темный Лорд» и много непечатного. Ты уже почти привыкла к позе и боль стала не резкой, а ноющей, как он с силой ударяет твою голову об стену почти выбив из тебя дух. Ты повисаешь на цепях и не можешь сфокусировать взгляд. Перед глазами все плывет, но ты все еще в сознании. Кажется, ты слышишь чьи то всхлипы, но они не твои. Он плачет?
Ты слабо удивляешься. В этом гребаном подвале надо перестать удивляться вообще. Но, даже не успев как следует уложить в голове все происходящее, ты резко взлетаешь вверх и так же резко падаешь вниз. Голые пятки больно ударяются о каменный пол, ты готова осесть вниз, но его руки не дают тебе сползти. Дальше все, как в кошмарном сне. Он не однократно бьет тебя по лицу и рычит, как разъяренный лев. Из твоего носа хлещет кровь. Она везде: на его руках, лице и одежде; на полу и стенах; на тебе. Ловишь воздух ртом. В тебе еще нет ТОГО страха, который всеми силами пытаются внушить пытками. Можно бесконечно ломать твое тело, но дух... Сломленный дух — это конец всему, предательство.
Он проталкивает колено между твоих ног, и в этот самый момент тебе становится по-настоящему страшно. Ты понимаешь, что отнюдь не избиение - его конечная цель. Ты пытаешься свести ноги вместе, дергаешься, плачешь. Пытаешься защитить хотя бы лицо, сводя предплечья. Но добиваешься только того, что он своим телом прижимает тебя к стене. Его руки больно хватают тебя за бедра, жадно сжимая плоть, отчего ты нервно дергаешься ему навстречу, невольно давая ему сигнал к действию. Он дышит тебе в лицо, его мерзкое горячее дыхание оставляет на коже ожоги, и ты брезгливо отворачиваешься в сторону, подставляя шею. О, это заводит его еще сильнее, и он впивается в нее зубами. Сумасшедшая боль, страх, паника и отчаянье смешиваются в адреналиновой коктейль.
Один удар сердца и эта смесь выбрасывается в кровь, разнося по телу импульс. Рывком нечеловеческой силы ты отталкиваешь его от себя. Он растерялся, но не выпустил тебя из рук, лишь сильнее вдавил в стену. Ты прикрываешь глаза, удар сердца, видишь перед собой цель. Затаив дыхание, ты ждешь подходящего момента, а в это время он пытается расстегнуть себе брюки. Он чуть наклоняется и его ухо оказывается в опасной близости от твоего рта. Удар сердца, и твои зубы смыкаются со всей силы, прокусывая хрящ. Ты не отдашь задешево свою честь. Кажется, что от его крика сотрясаются стены подвала.
Неожиданный удар под дых выбивает воздух из легких, и ты размыкаешь челюсти. Схватившись за ухо, он отступает от тебя на пару шагов. Его глаза мечут молнии ненависти. Ты уже считаешь себя победителем этой битвы, ожидая, что он отступит, как резкий удар по лицу возвращает тебя в реальность. Челюсть отвисает вниз, не позволяя закрыть рот. Никакого отступления не будет, он доведет дело до конца. Ты растеряна, разбита и хочется сдохнуть, как никогда прежде. Но ты остаешься здесь и даже в сознании. Ты плачешь. От обиды, отчаянья и усталости, проклиная все. Ты отказываешься признавать эту реальность. Возможно, в другое время, да хоть три месяца назад, попытка изнасилования не вызвала бы у тебя столько эмоций. Это не смогло бы сломить тебя морально. Но сейчас, зная, что беременна... А беременна ли ты?! Месяц назад еще была. Но это было до того, как психопатка применила к тебе Непростительное в первый раз.
Он хватает тебя за горло и вдавливает обратно в стену. Ты больше не можешь сопротивляться, на это нет ни физических, ни моральных сил. Ему, наконец, удается расстегнуть брюки и высвободить член. Он задирает твой балахон, но... Но ты слишком низкая для него — повод для радости, но слишком легкая — повод для расстройства. Ему хватает сил приподнять тебя над полом прямо за горло, отчего ты задыхаешься и конвульсивно дергаешься. Он тычется в тебя членом, не попадая — повод для радости, но помогает себе свободной рукой — повод для расстройства.
Он проникает, и тебе становится проще дышать. Но он так и не отпускает твое горло. Освободившейся рукой закидывает твою ногу себе на бедро, и резкие короткие толчки сотрясают вас обоих. Тебе противно, мерзко, чувствуешь себя оскверненной и грязной. Крупные слезы катятся по щекам, размачивая засохшую кровь. И уже мутные красно-розовые капли стекают по подбородку и шее на его руку. Ты ревешь в голос, мученические хриплые стоны разрывают легкие. Тебе тяжело одновременно дышать через рот и плакать. Темп толчков увеличился, он запрокинул голову и совершил последний, самый сильный толчок в тебе. Судорожно дыша, он вынул член и отпустил тебя. Ты мгновенно со всего маха ударилась об пол. Руки резко дернулись вверх, выбиваясь из суставов.
Тебе стало никак: не холодно и не жарко; не плохо и не хорошо. В тебе что-то умерло, оставив серую пустоту. Ты бесстрастно смотрела, как лорд Малфой поправляет свою одежду, морщась, дотрагивается до уха, кидает презрительный взгляд в твою сторону, отбрасывает серую растрепанную волну волос за спину и величественно покидает подвал.
Ты еще не знаешь, что это начало конца.
Глава 2 То, чего ты не знаешь. Часть 2- Какая нежная у тебя кожа, - Рон легонько дотрагивается кончиками пальцев до твоего живота. Ты зажмуриваешься, пытаясь запомнить эти прикосновения навсегда.
- Рон, перестань, ты меня смущаешь! - слегка покраснев, ты накидываешь одеяло на оголенный участок тела.
- После всего, что между нами было?! - притворно-возмущенно заламывает руки он, и вы вместе прыскаете от смеха.
Улыбка покидает твое лицо. Когтистая лапа тревоги больно царапает сердце. Ты не выкинешь из головы кучу нерешенных вопросов. Конечно, можешь на время сделать вид, что они тебя не касаются. Но забыть, что уже февраль, невозможно. Прошло целых полгода с момента побега из Норы. Остальные крестражи до сих пор не найдены, и сколько продлятся их поиски - не понятно. Это первая неразрешимая проблема. Куда двигаться дальше? Постоянно бегать от егерей выматывает, истощает, угнетает. Это вторая. Отношения в вашей маленькой компании немного напряженные. Третья. Сколько их еще, этих проблем? Конечно, после возвращения Рона все более-менее пришло в норму, если бесцельное скитание по побережью можно назвать таковой. У тебя теперь есть отдушина, есть к кому прийти, кого обнять. А Гарри? У него сейчас нет никого достаточно близкого, кто бы мог его утешить, подбодрить, поделиться человеческим теплом. Ты не можешь дать ему то, что он хочет. От этих мыслей сердце сжимается, думать об этом болезненно.
В поисках поддержки ты напряженно всматриваешься в беззаботное лицо Рона. О чем сейчас он думает? Ты хочешь, чтобы эта легкость хоть на секунду передалась тебе, хочешь освободить свой разум от гнета неприятных мыслей. Ты хватаешь его за руку и тянешь на себя, вынуждая лечь рядом. Он удивленно смотрит на тебя, но поддается, вытягиваясь вдоль твоего тела, подкладывает одну руку под голову, тыльной стороной ладони другой касается твоей щеки и целует в висок. Ты так сильно сжимаешь веки, что выступают слезы. Пытаешься сосредоточиться на ощущениях и понять, ушла ли боль. Ты не освободилась. Тугой узел неразрешимых проблем все еще душит тебя. Ты знаешь: Рон – не тот меч, что разрубит его. Лишь одних его касаний не хватит на все твои заморочки.
Ты слишком много на себя берешь. У тебя все слишком. Но ты бы не была Гермионой Грейнджер без этого «слишком». Он обхватывает тебя своей длинной рукой поперек живота и утыкается носом в ухо. Ты ощущаешь его ровное дыхание, оно щекочет, вызывая мурашки. Инстинкты твоего тела говорят больше, чем разум. Власть плоти заставляет тебя признать, что это то, чего ты не знала. Не знала о себе, о Роне, о том, что происходит между вами. Предыдущие несколько часов наглядно показали это. Вспоминая их, чувствуешь, как начинают пылать щеки, дыхание становится порывистым, а сердце, словно птица в клетке, трепещет. Ты катаешься на аттракционе «Русские горки»: вниз, вверх и снова резко вниз. Ты задерживаешь дыхание, когда вызываешь образ первого поцелуя, сделавшего эту ночь только вашей. Чувствуешь на своих губах фантомные отголоски прикосновении губ Рона, его ладони на твоей шее. Ощущаешь на кончиках пальцев его кожу. Она настолько светлая, что в полумраке масляной лампы его нагое тело будто обволакивает мерцающая дымка. Возможно, это из-за слез, через мутную пелену которых ты смотрела на него. И горьковатый запах ромашки. Это его запах, такой привычный и манящий. Ты засыпаешь в объятьях Рона, мечтая остаться в них навсегда. Лежа вдвоем на узкой койке под брезентовым пологом палатки в свете пляшущего огня лампы, ты почувствовала себя счастливой. Всего на миг.
Все мы просыпаемся одинаково, постепенно подключая все органы чувств. Сначала просыпается сознание, еще не готовое к восприятию мира. Оно будит слух – ты будто выныриваешь из-под водяной толщи, все звуки становятся яркими, нестерпимо громкими, но это ненадолго. На мгновение позже подключается обоняние, еще позже вкус и осязание. Начинаешь ощущать окружающее тебя пространство, не всегда сразу понимая, где находишься. Последним из чувств подключается зрение. Ты открываешь глаза, и мир в твоей голове приходит в соответствие с миром вокруг тебя. Конечно, это бывает не всегда так. В редкие моменты мы просыпаемся молниеносно, врубая на полную мощность все процессы одновременно. Переход из сна в бодрствование осуществляется в жуткой какофонии образов, звуков и запахов, создавая впечатление нереальности.
Ты гадаешь: был ли это сон или воспоминание, выдернутое подсознанием в горячечном бреду. Жестокое несоответствие с действительностью сжимает горло спазмами. Ты совсем не чувствуешь собственное тело, шея затекла и не ворочается. Остается разглядывать пол, весь покрытый бурыми пятнами. Вздох сожаления. Рядом с тобой находится человек, он стоит неподвижно, будто не дышит вовсе, но запах мяты… Вздох облегчения. Он все исправит, сотрет с твоего тела следы чужих касаний, починит сломанное, зальет в тебя литры зелий, и ты как новенькая. Готовая к порции новых «Круцио», «Секо» и других чудесных, сладко-болезненных и не менее изощренных заклинаний. Но он не всемогущ. Искоренить из тебя поселившийся страх он не может.
Люциус больше не приходит, и ты надеешься, что не увидишь его никогда. Каждый скрип открывающейся двери вызывает приступ паники, ты затравлено озираешься, как ласка, пойманная в клетку. Это слишком сильно отражается на твоем поведении. Бэлла при первом же своем появлении раскусила тебя, учуяв страх. Ты сло-ма-на. Ты представляешь себя куклой в руках безжалостного малолетнего монстра, мнящего себя исследователем. Он отрезал твои волосы под корень, вырвал глаза, сжег руки, выдернул одну ногу, чтобы посмотреть в твое нутро и выкинул. Целым остался только голосовой модуль, спрятанный в теле. Там, куда монстр не смог добраться.
Ты больше не спишь, бессонница мучает тебя лучше пыточных проклятий. Ты открываешь глаза, ты закрываешь глаза, и ничего не происходит. Ты совсем перестала отличать реальность от бреда. Хочется кричать, кричать, кричать… В те моменты, когда остаешься одна, пытаешься нагрузить свой мозг, чтобы совсем не сойти с ума. Вспоминаешь рецепты зелий, руны, нумерологию, да и вообще все, что хоть чуть-чуть может занять тебя.
После посещений этой психопатки-садистки твои гнев, ярость, ненависть могут заменить воды мирового океана. Ты ненавидишь весь мир, всех без исключения. Мечтаешь о мировом продовольственном кризисе, о глобальном потеплении, о столкновении астероида с землей. Мечтаешь, чтобы голодные дети Африки наконец-то сдохли от голода, а в Китае началась гражданская война из-за перенаселения, чтобы США разорвало от террористических атак, а Корейцы начали ядерную войну. Хочешь, чтобы атомные электростанции по всему миру одновременно взорвались и по всей планете прошли кислотные дожди. Ты готова лично расстрелять всех евреев и турков просто за то, что они существуют. Быть беспричинно жестокой к любому, кто окажется в поле зрения. Тебе жизненно необходимо уничтожить что-нибудь прекрасное. Желаешь передушить собственными руками всех бельков в Гренландии, просто потому, что они слишком милые. Ты хочешь, чтобы все чувствовали твою боль, хочешь втоптать в грязь чужую невинность. Ты ненавидишь себя и желаешь, чтобы этот дрянной, прогнивший мир сдох вместе с тобой. Апокалипсис — это единственный выход. Ненависть – то, чего ты не знала о себе.
В последнее время перепады настроения пугают тебя. Гнев с легкостью переходит в приступы счастья, ненависть — в неописуемую радость, а остальные эмоции недостаточно сильны, чтобы обращать на них внимание. Может, ты начинаешь сходить с ума? Возможно, ты видишь и чувствуешь то, чего нет в действительности? Почему ты думаешь так? Все просто! Уже несколько дней в гости к твоему одиночеству приходит Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Он появляется всегда незаметно для тебя. Сначала ты слышишь его голос, это всегда один и тот же вопрос: «Ты же знаешь, что они существуют, не правда ли?».
Ты находишь его глазами, это не трудно, он всегда стоит на одном и том же месте, там, где раньше сидел Малфой. Он улыбается в бороду, сверкая полумесяцами очков, ждет твоей реакции. Первое время стараешься не обращать на него внимания, твердишь себе, что он мертв, его здесь нет, это все твое подсознание. Но не думать о его словах не можешь. Конечно, ты уверена, что они существуют и этот старикан знал об этом, возможно даже владел одним из даров. У тебя есть время решать головоломки. В последнее его появление ты не выдерживаешь и решаешь с ним поговорить.
- Я знаю, что она у Вас, - произносишь шепотом, глядя в его обесцветившиеся, когда-то голубые, глаза.
- Молодец, Гермиона. Только она уже не у меня. Она у него. Хочешь лимонную дольку? - он вытягивает вперед почерневшую от проклятья руку с зажатой в ней сладостью.
- Откуда Вы знаете?
- Я знаю только то, что знаешь ты, – он снова улыбается, отпивая ароматный чай из тонкой фарфоровой кружечки. Ты чувствуешь нотки цитрусовых и корицы.
- Почему Вы здесь?
- Не знаю. Наверно, потому что ты этого хочешь.
- Они не найдут без меня остальные части, правда?
- Да.
После этого разговора ты перестаешь его игнорировать, ваши беседы - это часть твоей свободы в неволе. Рамки размыты и реальности больше не существует.
***
Ты привыкла. Появления Бэллы больше не причиняют тебе боль. Точнее сказать, это все та же не меняющаяся боль, которую ты научилась не замечать. Но вспышки ярости становятся все чаще и ярче, будто сублимированные из физических страданий, аккумулируются в тебе. Слишком часто желание уничтожить все живое высверливает в твоем мозгу огромные дыры. Ты начинаешь понимать змеелицего и даже завидуешь ему. Ты перебираешь в голове все, что знаешь о нем, и восхищаешься его изобретательностью. Ты почти уверенна, что его палочка и есть тот всемогущий дар смерти, тем более что директор подтвердил это. Тебе необходимо в этом убедится лично.
Время слишком неторопливо, и это раздражает тебя. В этот раз ты ждешь. Ждешь с нетерпением ее прихода. В твоей голове засела навязчивая идея увидеть его бледное безносое лицо вновь. Как только дверь распахнулась и в помещение вошла твоя любимая Бэлла, ты чуть не вырвала крепления цепей из стены, бросившись ей на встречу с безумным радостным хохотом. Она явно не ожидала от тебя такой прыти и дернулась к стене. В ее черных глазах на мгновение промелькнул испуг, но ты даже не заметила этого.
- Я хочу видеть его, позови его, позови! Я хочу это увидеть! Хочу видеть то, что в его руках! Пусть он спустится ко мне! Ну, что встала?! Позови! Вызови его, как вы обычно это делаете! - ты сжимаешь от нетерпения кулаки, дергаешь цепями и восторженно смеешься. Лестрейндж в недоумении пятится назад, нащупывая рукой дверную ручку. Ее скулы, казалось, заострились еще больше, а темные круги вокруг глаз стали еще насыщеннее, превращая лицо в маску смерти. Она в последний раз пристально посмотрела на тебя и вылетела в коридор, громко хлопнув дверью на прощанье. Нетерпеливое ожидание вновь заполнило пространство вокруг тебя.
Внутренние часы давно сбились, ты не можешь отличить минуту от часа. Ты ждала его прихода годы или столетия, настолько долго тянулось время. Ожидание раздражает, гнев, капля за каплей, смешивается с кровью. И вот, когда последняя капля, как кислота, растворяет тебя изнутри, дверь снова открывается. В помещение вплывает высокая фигура в капюшоне и направляется к тебе. Ты уверенна — это он. Он пришел, когда ты позвала его. Прилив радости и запах мяты...
Ярость. Это не он. Не тот, кого ты ждешь. Тебя колотит в истерике. Вновь желание что-нибудь уничтожить выскальзывает наружу и разворачивается во всей красе. В голове только: «Убью! Сейчас же убить! Боль, боль, боль...» Ты снова сжимаешь кулаки и с ненавистью смотришь на него. Все происходит будто во сне. Он падает на колени и хватается за горло руками, скрюченными пальцами раздирая ворот мантии. Капюшон слетает с него, и ты видишь его потемневшие от страха и боли глаза. Его губы беззвучно что-то произносят. Это продолжается еще какое-то время, ты с наслаждением смотришь, как он корчится в конвульсиях перед тобой.
- Прекрати это. В конце концов, он всегда помогал вам с Гарри. И тебе. Он всегда приходил, когда тебе было больно, - звонкий бесстрастный голос отвлекает тебя. Ты поворачиваешь голову на звук и видишь Полумну. Она безразлично смотрит на тебя своими невозможно большими и странными глазами, потом переводит взгляд на него. Ее лицо приобретает скорбное выражение. Тебе стыдно. Ты разжимаешь кулаки, и волна свирепого негодования уходит в мгновение.
Он обессиленно заваливается на бок, на лбу блестят бисеринки пота, тяжелое дыхание свистом вырывается из его груди.
- Простите, профессор, - это все, что ты можешь сказать в свое оправдание. Впервые в жизни ты причинила боль. Ты переступила черту и не уверена, сможешь ли вернутся назад. А еще ты не можешь решить, понравилось ли тебе причинять боль по-настоящему. Через неопределенное количество времени он приходит в себя и, с трудом поднявшись с пола, бредет в сторону двери и останавливается. Он смотрит на тебя ничего не выражающим долгим взглядом и чего-то ждет.
- Что ты наделала, Миона?! Я не ожидал от тебя такой, такого... - справа от профессора стоял Гарри и с разочарованием смотрел на тебя.
- Не слушай его! Снейп всегда был на их стороне! Он всегда служил тьме! Ему нельзя доверять, его нельзя жалеть! - тебе кажется забавным происходящее. Все как в магловской религии: ангелы и демоны. Добро по правую руку, зло по левую. И они шепчут тебе хором, каждый — свою правду. Но они оба не правы, они оба не знают, о чем говорят. Нет никакого добра и зла, есть ты и твои поступки, которые ты сможешь или не сможешь себе простить.
Тебе больше не стыдно.
- Вызови его, - коротко, по-деловому требуешь ты. Кривая снисходительная ухмылка. Уголки его тонких губ опускаются вниз, он кивает и выходит.
Глава 2 То, чего ты не знаешь. Часть 3- Значит невербальная магия? - он задумчиво проводит кончиком палочки по своим бледным, бескровным, узким губам, глядя куда-то в сторону. Ты завороженно наблюдаешь за ним, не обращая внимания на заданный вопрос. Ты счастлива.
- Молодец, девочка, - с одобрением произносит он. - ты не только не сломалась — ты стала сильнее! Вот только что же мне с тобой делать?! - наигранно сетует он и хохочет еле слышно, простужено, шипяще.
Смех резко обрывается, и он обращает свой взор на тебя. Карминовые глаза жадно ощупывают твое исхудавшее тело, все больше сужаясь. А ты смотришь на его руки. Его длинные пальцы с острыми, загнутыми когтями легонько касаются палочки. Он держит ее будто играючи, никогда не хватаясь за нее всерьез. Тебя восхищают его руки, на мгновение затаив дыхание, ты представляешь, как он касается тебя. По спине пробегает судорога удовольствия.
Его самоуверенность не кажется тебе излишней, ты чувствуешь, что он властелин положения. Лорд вскидывает руку вверх театральным жестом и направляет палочку на тебя, рукав просторной мантии оголяет изящную жилистую руку. Он прикрывает глаза, шумно вдыхает воздух через щелочки и его губы растягиваются в гадкой ухмылке. Ты вспоминаешь испанскую корриду, он похож на матадора со шпагой, готовящегося к последнему выпаду — убийству быка. Интересное сравнение. Ты не успеваешь додумать кто же в роли быка, как ответ приходит со вспышкой боли во всем теле. Какие же это незабываемые ощущения. Тебя трясет, то ли от боли, то ли от экстаза. Тебе хорошо, приятно, божественно. Ты видишь в деле эту палочку и упиваешься ее силой.
Боль прекращается, на его лицо, словно тень, наползло недовольство. Он гневно поджимает губы, и с какой-то обидой смотрит на тебя, будто ты не оправдала его ожиданий. Вся его рафинированность слетает словно сорванная маска, замешательство и досада - его истинное лицо. Тебе грустно и обидно. Он оказался не тем, кем ты его себе рисовала. Да и палочка не оказала желаемого эффекта. Она как шлюха: переходит из рук в руки и никому по-настоящему не служит. Смерть оказалась коварной: она всегда оставалась мастером старшей палочки, позволяя смертным хоть на частичку почувствовать власть и лишая их ее.
- Ты была права, - доноситься из дальнего угла голос Дамблдора. Ты поворачиваешь голову к нему и довольно ухмыляешься. Директор улыбается в ответ, через свою пышную длинную бороду, половинки его очков поблескивают в неровном свете.
- Да, - отвечаешь ему, от удовольствия щуря глаза.
- Куда ты смотришь? – Лорд проследил твой взгляд до пустого угла. В его голосе слышится непонимание и раздражение. Его недовольство передалось тебе. Ты прищуриваешь глаза и трясешь головой, будто пытаясь отогнать назойливую муху. – Я спрашиваю: куда ты смотришь?! – орет он, крепко зажимая старшую палочку.
- Избавься от него, - слева от тебя слышится знакомый голос Рона. Ты оборачиваешься к нему, в груди щемит тоска. Весь гнев сходит на нет. Он спокоен. Его безразличный взгляд скользит по Лорду и перескакивает на тебя. – Чего ты ждешь? – непонимающе вскидывает он брови. – Ты можешь прихлопнуть его как муху. Убей его.
- Но тогда пророчество… - лепечешь ты, глядя в яркие голубые глаза Рона. Ты не можешь возразить ему. Тебе физически больно от его равнодушного стремления убивать, разрушать, уничтожать.
- К дементорам пророчество! – рассвирепев, кричит Рон, его кулаки сжимаются, а глаза полыхают жгучей ненавистью. – Вспомни, Гермиона, вспомни, как он поступает со своими врагами. Убей его, убей!
- Убить… - повторяешь ты, не желая понимать сути самого слова. Ужасно много раз у себя в голове ты убивала его, безжалостно, без капли сочувствия. Обращала в прах его тело, разрывала на клочки последний лоскут его души. Но что значит убить по-настоящему? Ты вспоминаешь то непогасшее чувство удовлетворения от причинения боли другим. Вспоминаешь искаженное отвращением лицо Люциуса, свое унижение. Вспоминаешь родившийся тогда страх. И желание убивать. Оно настолько чисто и прозрачно, настолько просто и понятно, что стоит поднять глаза на Лорда, и он тут же умрет. Волна радостного гнева, горького отчаяния, боли, смятения и гнева накрывает тебя с головой. – Убить…
- Что ты там бормочешь? – Лорд отступает на шаг назад. Конечно бессознательно. Он проявляет слабость, но для тебя это как сигнал к действию. Ты напрягаешься всем телом уже готовая выплюнуть непростительное.
- Стой, - весь пыл и гнев куда-то исчезают, прячутся в тень. Ты поворачиваешь голову вправо. Лицо Гарри очень серьезно, он обеспокоен. – Назад дороги не будет.
Ты мотаешь головой, пытаясь отогнать слова Гарри. Ты бы зажала уши руками, если бы они были свободны, только чтобы его слова не достигли цели. Зачем он говорит эти прописные истины? Зачем он лишает уверенности? Ты бросаешь взгляд туда, где стоял Рон. Но там пусто. Ты чувствуешь слабость в ногах, будто из-под тебя ушел пол. Мир закачался, опрокидываясь с ног на голову. Ты хочешь крикнуть, чтобы он прекратил делать это с тобой, чтобы мир остановился. Или исчез. Слишком тяжело и больно нести его на своих плечах. Ты не должна сдаваться. Ты не должна поддаваться. Но очень хочется. В своей голове ты сотни раз уничтожала этот мир. И все давно уже смешалось. Что с того, если ты и это мир разобьешь? Может он воплощение твоего безумия? Может это все не правда? Может это кошмарный сон?
- Проснись, Гермиона, - Луна, стоящая по левую руку от Лорда, смотрит на тебя ясными серыми глазами. Ты чувствуешь, как она смотрит внутрь тебя, как разбирает на атомы. Изучает. – Ты всегда знаешь где реальность. И этот мир тоже…
Она не договаривает, но ты понимаешь ее без слов. В конце концов, Луна лишь проекция твоего сознания. Ты говоришь с собой ее устами. Ты отворачиваешься от нее, и снова смотришь на Гарри, улыбаешься ему. Он закрывает глаза, готовясь услышать твои последние слова. Именно твои. Возможно, ты сама больше никогда их не услышишь.
- Назад дороги нет, - инфернально хохочешь в тусклое серое лицо Лорда. Он недоверчиво разглядывает тебя, уголки его губ опускаются.
- Что ты… - успевает пробормотать он.
- Силенцио, инкарцеро, - заклинания легко срываются с твоих губ и голос властный и глубокий заползает все щели этой смертельной мышеловки. Лорд нелепо и беззвучно открывает рот, его руки стягиваются сзади невидимыми веревками, одна петля накидывается на шею, сдавливая ее. Он пытается бороться. Возможно судорожно вспоминая заклятия. Ему еще ни разу не приходилось стоять на коленях перед кем-то, но он падает на них. Перед тобой. – Релашио, - шепчешь ты, и руки, безвольными плетями падают вниз, освобожденные от оков.
Ты потираешь изодранные запястья, челюсть сводит судорогой от удовольствия, а глаза закатываются от экстаза. Лорд давится собственными хрипами, его глаза вылезают из орбит от напряжения. Он медленно задыхается, серые тонкие губы наливаются черной гнилой кровью. Ты на секунду завороженно замираешь, разглядывая его. Довольно хмыкаешь и подходишь к нему.
- Назад дороги нет, - отвечаешь ему на немой вопрос. – Ты умрешь. Твое хилое тело погибнет, а остатки души растворятся в небытие. Я покажу тебе настоящий ужас в пригоршне праха. Ты хотел показать его мне, но у тебя не вышло. Ты слабый, слабый, слабый…
Ты касаешься пальцем своих губ и улыбаешься. Обходишь его со спины и выдергиваешь старшую палочку из его рук. Он пытается сопротивляться, но это лишь слабые попытки его слабого тельца.
- Пора умирать, - печально говоришь ты, садясь перед ним на колени. – Ты не достоин владеть этим миром. Никто не достоин. Эта палочка, - ты вытягиваешь руку вперед, показывая бузинную палочку, - не принадлежит тебе. Она не чувствует в тебе хозяина. К сожалению, у нее только один хозяин. Прощай.
Ты крепко зажимаешь основание палочки в кулаке и с размаху втыкаешь ее Лорду в глаз. Его череп на затылке лопается как скорлупка яйца, и кончик палочки выходит с той стороны. Наверное, Лорд кричит от ужаса и боли, но ты этого не слышишь. Что-то теплое и студенистое вытекает тебе на руку, сползает по его щеке. Его тело конвульсивно дергается еще пару раз и, ослабев, обмякает. Голова Лорда медленно соскальзывает с палочки, и он падает навзничь. Его плоть окутывается зеленым пламенем и медленно исчезает в пространстве. Вместе с ним горят Гарри, Рон и Луна. Дамблдор кивает на прощанье. Они все исчезают.
- Назад дороги уже нет, - печально произносит Гарри, навсегда оставляя тебя в одиночестве.
Ты бездумно опускаешь глаза на палочку и лоскутом своей хламиды протираешь ее от мозгов этого ничтожества, так и не сумевшего уничтожить этот мир. Палочка уютно устроилась у тебя в ладонях. Смерть приняла твою кровавую жертву и дала тебе на время свою любимую игрушку. Ты чувствуешь, как тебя переполняют силы. Они вместо крови, заполняют вены и сосуды. Сердце перекачивает их, разгоняя по всему телу. Тебе хочется петь.
Твой восторг прерывает крик Бэллы. По телу пробегает судорога возбуждения, ты медленно выдыхаешь и встаешь с колен. Она нелепо дергаясь взад-вперед, опасливо косится то на тебя, то на свое предплечье. Ее метка исчезает, с ужасающей быстротой тает. Ты ничего не говоришь. Время всех слов ушло. Пришло время действовать. Пора показать всем ужас в пригоршне пепла.
@музыка: La Roux - I`m not you toy dubstep mix
@темы: Гарри Поттер, Гермиона, фанфик, NC-21, даркфик