Падение

Роулинг Джоан «Гарри Поттер», Гарри Поттер (кроссовер)

Основные персонажи:
Гарри Поттер, Северус Снейп
Пэйринг: Снарри
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Драма, PWP
Предупреждения: OOC, Кинк
Размер: Мини, 7 страниц, 1 часть

Описание:
Гарри цепенеет от ужаса, лёд сковывает по рукам и ногам. Трудно дышать. Северус нежно целует его в основание шеи и выпрямляется, кажется становясь ещё ближе, будто их тела поглощают друг друга. Будто их руки, держащие палочку, становятся одной рукой и Северус голосом Гарри отчётливо произносит:
- Падай.
Палочка срабатывает и чёрный луч, исторгаемый ей, попадает в цель. Дамблдор нисколько не удивлён, а скорее даже обрадован чем-то. Он подходит к краю башни, смотрит вниз на землю.



Пальцы холодные, крепкие и тонкие держат запястья. Сумрачные с поволокой глаза небрежно скользят по обнажённому телу. Тёмные припухшие губы шепчут, но слов совсем не слышно. Слегка влажные от испарины волосы липнут к губам, щекам, лбу. Всё плывёт в зыбком тумане полубредового сна. Северус продолжает беззвучно шептать, но Гарри читает по губам:
«Что бы ни случилось, верь мне».
Он знает о чём речь, но почему-то верить очень сложно. Что-то мешает проникнуть словам внутрь. Они острым шилом впиваются в самое сердце раз за разом, продолжая терзать его, заставляя кровоточить. Почему же так больно? Боль поселилась в нём прочно и не отпускает, мучает, мучает, мучает…
Северус больше не держит его за руки и ничего не шепчет. Теперь Гарри стоит на астрономической башне голый и беззащитный, открытый всем ветрам, под пристальным взором ярко-голубых понимающих глаз. Гарри держит в руке палочку, нацеленную на Дамблдора и не может понять, как он оказался в такой ситуации. Слева и справа появляются люди, все отвратительно знакомы ему. Бледный Малфой с едва заметными слезами и трясущимися губами, растерявший всякое благородство. Нагло ухмыляющаяся Беллатриса Лестрейндж с копной грязных нечёсаных волос и острыми скулами, об которые можно порезаться, случайно посмотрев на них. Фенрир Грейбэк в котором не осталось и капли от человека, пахнущий псиной и смертью. Кэрроу — оба одинаково отвратительны и снаружи, и внутри. Гарри внезапно перестаёт чувствовать страх и смотрит на Дамблдора с сочувствием.
Сзади кто-то медленно подходит вплотную, Гарри чувствует голой кожей тепло его тела. Этот кто-то очень-очень знакомый ему, легко касается плеча, и ведёт привычными холодными крепкими тонкими пальцами вдоль руки, обхватывает запястье, помогая держать палочку. Северус слегка наклоняется к уху и шепчет:
— Верь мне…
Гарри цепенеет от ужаса, лёд сковывает по рукам и ногам. Трудно дышать. Северус нежно целует его в основание шеи и выпрямляется, кажется становясь ещё ближе, будто их тела поглощают друг друга. Будто их руки, держащие палочку, становятся одной рукой и Северус голосом Гарри отчётливо произносит:
— Падай.
Палочка срабатывает и чёрный луч, исторгаемый ей, попадает в цель. Дамблдор нисколько не удивлён, а скорее даже обрадован чем-то только ему ведомым. Он подходит к краю башни, смотрит вниз на землю, аккуратно подобрав полы мантии, очки-половинки съезжают с его носа и падают в пустоту.
— Падай, — умоляет Малфой неуверенным голосом, обхватывая себя за плечи.
— Падай! — приказывает Беллатриса, нагло поигрывая палочкой.
— Падай, — снисходительно бросает Фенрир, ковыряя ногтем в зубах.
— Падай! — хором выкрикивают Кэрроу и мерзко хихикают.
— Авада Кедавра, — говорит Гарри голосом Северуса.
Старик выпрямляется, разворачивается к ним, на его лице сияет добродушная улыбка, едва проступающая, но вполне различимая сквозь густую бороду. Он раскрывает руки в стороны и падает навзничь, за край башни.
Гарри летит, раскинув руки, в ушах стоит дикий гул ветра. Ему нестерпимо больно знать, что Северус толкнул его за край своими руками. Он летит бесконечно долго в чёрном ничто и со страхом, что это «ничто» никогда не кончится и он будет вынужден падать всё отведённое ему время. Но спустя много веков и тысячи поколений, Гарри чувствует наконец под собой опору, а впереди, в сотне шагов, внизу холма на котором он стоит, виден чёрный силуэт Северуса. Горячие слёзы скатываются по щекам, и он бежит с холма навстречу силуэту. Ветер подталкивает в голую спину. Но сколько бы он не бежал, а Северус не становится ближе и холм не кончается.
— Почему?! — выбившись из сил кричит Гарри. Ноги подводят его, и он падает на колени.
— За наши грехи, — спокойно и уверенно отвечает Северус, стоя на расстоянии вытянутой руки. Гарри отрицательно мотает головой, задыхаясь от бега, будто ему на грудь положили валун. Северус удивлённо и даже обиженно спрашивает:
— Почему ты мне не веришь?
Гарри судорожно пытается найти ответ в своих мыслях, но в голове абсолютная пустота. Эта пустота настолько пугающе плотная, как толстая стеклянная стена, что если она начнёт падать, то погребёт его под собой.
Гарри резко вскочил с койки, тяжело дыша. Очередной кошмар с Северусом. Он попытался успокоиться, глубоко и медленно вдыхая, и выдыхая, шаря по груди рукой в поисках заветной цепочки, попутно оглядывая полумрак палатки. Пальцы крепко ухватились за медальон одновременно с глазами, выцепившими плотный тёмный сгусток у самого входа в палатку. На секунду Гарри пробрала дрожь, волна страха накатила внезапно, но тут же отхлынула от осознания, что за барьеры Гермионы чужой не пройдёт.
— Рон? — неуверенно полушёпотом спросил Поттер, невольно подаваясь неясной тени навстречу. Наваждение в мгновение ока рассеялось, и лишь едва заметное движение полога заставляло усомниться в иллюзорности увиденного. Внезапный порыв заставил Гарри соскочить с койки, что-то влекло его вслед ускользнувшему фантому. Тень сомнения не давала покоя. Он быстро оделся, проверил спящую Гермиону и вышел на улицу.
Полная луна искрилась на гладких, вылизанных ветром и никем не тронутых снежных полях, из-под которых между деревьями то и дело виднелись сухие трубки болиголова с растопыренными в разные стороны мёртвыми зонтиками, на которых возвышались снежные шапки. А вокруг звенящая тишина, перебиваемая уханьем филинов и ранним токаньем глухарей. Королевский лес Дин жил своей отдельной жизнью, безучастный к судьбам, находившимся в нём людей. Гарри исподволь восторгался нереальной красотой места, которое выбрала Гермиона. Он даже забыл причину, по которой вышел наружу, поэтому просто сел под ближайшее дерево, прислушиваясь к ночным голосам птиц.
Вдруг в поле его зрения ворвался призрачный олень, сильно напугав. Гарри было схватился за палочку Гермионы, но тут же опомнился. Патронсус — сгусток доброй воли волшебника априори не мог нести угрозу. Олень, нет, молодой оленёнок с едва заметными пятнышками на боках и полоской на спинке, погарцевал перед Гарри и легко отпрыгнул в сторону, поглядывая на него, потом снова подбежал и отбежал, будто приглашая следовать за ним. Гарри догадался, что его кто-то зовёт и поднялся с места. Оленёнок радостно заплясал на одном месте, маленький пушистый хвостик то и дело топорщился вверх. Поттер двинулся следом за странным своевольным патронусом, который очевидно вёл его к находившемуся неподалёку замерзшему озерцу, которое они вчера нашли с Гермионой.
Оленёнок выбежал на середину озера и затанцевал на одном месте, часто опуская голову и нюхая лёд.
— Что ты от меня хочешь? — недоумённо спросил у него Гарри, подходя ближе, будто патронус мог ему ответить. — Ну что?
Поттер посмотрел туда, куда тыкался мордой оленёнок и ахнул. Сквозь толщу льда, словно охваченный ярким пламенем, виднелся меч, лежавший на дне. У Гарри даже не возникло мысли, что это может быть не «тот» меч, он точно знал, что это меч Годрика Гриффиндора. Когда он оторвал взгляд от него и огляделся вокруг, патронуса уже не было.
— Эй! — выкрикнул Поттер, всё ещё озираясь по сторонам в надежде увидеть владельца столь необычного патронуса. — Кто бы ты ни был, спасибо!
Лес был всё также по-своему молчалив, невидимый далёкий дятел ответил быстрой дробью на благодарность.
Северус, затаив дыхание под дезиллюминационными чарами, наблюдал, как Гарри неуклюже орудует явно чужой палочкой, пытаясь растопить лёд. Но одна лишь возможность смотреть на него хотя бы исподтишка, знать, что с ним всё в порядке утоляла все его печали, заживляла раны. Наконец, Гарри удалось растопить себе прорубь, осталось только нырнуть и достать этот легендарный меч, стоивший самому Северусу кучу нервов и невероятных ухищрений, лишь бы дело Дамблдора и так державшееся непонятно на чём, но почему-то продолжавшее делаться, окончательно не развалилось. Северусу было невыносимо представить себе, что было бы если б не удалось достать это артефакт.
Тем временем Гарри разделся и аккуратно сложил вещи на льду, оставшись почти нагишом на морозе. Сердце Северуса сжалось при виде раздетого тощего лохматого мальчишки, которого так и хотелось сдавить в объятиях, согреть и перестать, наконец, заставлять его делать работу, которая ему явно не под силу. Эта работа никому не под силу, даже Дамблдору, но кто-то должен был её делать, поэтому Северус сжал кулаки и продолжил наблюдение дальше. Вот Поттер нырнул в прорубь, на груди его в лунном свете блеснула цепочка. Сердце Северуса ёкнуло, предчувствуя недоброе. Ещё там в палатке наблюдая за спящим Поттером, Северус видел, как тот хватается за медальон, вздрагивает и беззвучно стонет. Его брови сходятся домиком, губы бледнеют, но не вылетает и звука, только пальцы сжимаются и разжимаются на ненавистном медальоне.
Северус замер, перестав дышать, ожидая, когда тёмная макушка Поттера наконец появится над прорубью. Но время шло, а ничего не происходило, даже водная гладь не морщинилась, оставаясь ровной, словно зеркало, будто никто никогда не нырял в обжигающий лёд.
Все мыслимые пределы времени вышли.
Сердце Северуса забилось в паническом припадке, он окаменел от ужаса и растерянности. Северус неверяще огляделся по сторонам, будто ожидая увидеть кого-то, кто сможет прийти на помощь, хоть гребанного Рона Уизли, бросившего Поттера и Грейнджер в час нужды, и которого он, Северус Снейп, никогда не простит за предательство, как не простил самого себя. Но ничего не происходило, никто не появлялся.
Осознав и приняв произошедшее, Северус сорвался с места и, не теряя времени на раздевание, нырнул в прорубь. Несколько гребков вглубь и перед глазами возникло мерцающе-синее тело Поттера. Он висел в толще воды, в одной руке зажав меч, кончиком задевавший дно, другой рукой тянулся вверх. Медальон свободно болтался на шее, будто паря в невесомости. Облако чёрных волос медленно колыхалось из стороны в сторону словно водоросли. В испуганных широко открытых глазах неподдельное отчаянье, из открытого рта всё ещё вылетали маленькие пузырьки. Он походил на статую — неподвижный, неестественно бледный и холодный.
Ужас захлестнул Северуса. Ещё пару сильных гребков и он коснулся вытянутой руки, схватил её и потянул на себя. Но медальон будто очнулся и устремился ко дну, душа Поттера. Времени на раздумья, как и воздуха не оставалось, Северус ухватился за цепочку и сорвал медальон с шеи, бросив его, тот медленно опустился на дно. Снейп толкнул Поттера вверх и поплыл следом. Меч из руки Гарри выскользнул и ушёл вслед за крестражем.
Северус вынырнул, невольно хватая ртом обжигающе-колючий воздух, выдернул на поверхность не дышащего Поттера, с трудом выбрался на берег и вытащил мальчишку. Всё тело дрожало от адреналина, не давая сосредоточится. Северус, еле ворочая мозгами, стянул с себя тяжёлую напитавшуюся водой меховую мантию, успев подумать о том, как умудрился не утонуть сам; разложил её на льду; трясущимися руками достал палочку и заставил мантию мгновенно высохнуть. Облачко тёплого пара взметнулось над ней и тут же рассеялось. Северус перетащил на ещё горячую мантию мальчишку и сел на него сверху. Он прижался ухом ко впалой груди, сосредоточенно прислушиваясь, тщетно надеясь услышать хотя бы намёк на биение сердца. Губы Гарри кажется с каждой секундой наливались мертвенной синевой.
— Нет, нет, нет… — отчаянно бормотал Северус, хватая Гарри за плечи, — нет, нет, всё не так! Слышишь меня? Всё не так! Заклинание… Должно быть заклинание…
Северус закрыл лицо руками, безнадёжно пытаясь вспомнить хоть одно медицинское заклинание, но в голове было неестественно кристально чисто. Он, который отличался хладнокровностью и беспристрастностью, рациональностью и здравомыслием, могущий принимать быстрые решения в критических ситуациях, прекрасно владеющий магией, не мог вспомнить простейшие заклинания. В голову внезапно ворвалась безумная идея, вряд ли приходившая кому-нибудь до этого. Он схватился за палочку и практически пихнул её Поттеру в горло, заорав:
— Экскурсо!
Тело Поттера резким толчком выгнулось, будто из него что-то внезапно достали, и снова обмякло, надутый живот опал.
— Что же дальше, что дальше? — бормотал Северус. Его начинало колотить от холода, но, кажется, он этого не замечал. — Сердце. Нужно запустить сердце. Как же его запустить?! Чёртов мальчишка!
Северус со злости ударил Гарри в грудь и почти радостно завопил:
— Драклы меня раздери! Гребанные маглы!
Он принялся давить на грудину резкими толчками, считая до четырёх, зажимая нос и вдувая через рот воздух. Бесконечная череда ударов, то и дело сопровождавшаяся хрустом рёбер и бесполезное дыхание рот-в-рот. Гарри не дышал. Северус проклинал себя за глупость, за то, что тянул резину. Надежда рассыпалась, как карточный домик.
Он остановился.
Что-то горячее обжигало лицо, Поттер расплывался перед глазами.
— Не может быть, — отрицательно мотал он головой, ударив Гарри со всей силы кулаком в грудь. — Ты не умер! — и ещё один удар.
Тело Поттера конвульсивно напряглось, он открыл рот и сделал рваный вдох, потом ещё один, и ещё… Северус рассмеялся во весь голос, утирая выступившие слёзы. Как же это было похоже на Поттера — влипнуть в очередную смертельную историю, и возложить миссию по собственному спасению на него, Северуса. Ничего не менялось в этом мире, и радовало одно — спасать пока что удавалось.
Мальчишку бил крупный озноб, как и Северуса. Здравый рассудок внезапно вернулся к Снейпу, и он тотчас наложил на обоих согревающие чары, завернул Поттера в свою мантию и высушил свою одежду. Гарри очевидно было больно дышать и Северусу пришлось заклинаньем Эпискеи чинить сломанные рёбра, что причинило Поттеру ещё страданий, зато теперь он мог нормально вдыхать. Он посидел рядом с Гарри некоторое время и убедился, что ему больше не угрожает опасность, губы приобрели более естественный цвет, общая синева ушла. Теперь всё было более-менее в порядке, кроме одного — меч и медальон покоились на дне озера и с этим что-то нужно было делать.
Вновь перекладывать это бремя на плечи Гарри было невозможно, и Северус принял единственно верное решение. Оттащив мантию с Поттером к ближайшему дереву, он вернулся к проруби, сотворил заклинание головного пузыря и снова нырнул не раздеваясь. В этот раз вода оказалась невозможно холодной, но согревающие чары отлично работали и под водой, поэтому через пару секунд Северус перестал чувствовать холод. Быстро добравшись до дна, он сразу заметил оба артефакта, которые лежали совсем близко друг от друга. Долго не раздумывая, он схватил меч и что было силы ударил по медальону, который попытался было что-то предпринять, но не успел. Душераздирающий крик, отчётливо слышимый под водой, сотряс спокойные воды озера, лёд над головой Северуса затрещал. Из медальона вылетело нечто плотно-чёрное и сразу же растворилось в тёмных водах. Снейп поддел цепочку кончиком меча, аккуратно намотал на лезвие и всплыл.
Гарри было тепло и уютно. Он только-только проснулся от очередного кошмарного сна, но почувствовав голым телом мягкий мех, сразу расслабился и успокоился. Открывать глаза не хотелось.
— Очнулся? — спросил знакомый хриплый голос. Сердце Гарри пропустило удар, голову будто окатило холодной водой, и он внезапно всё вспомнил. Это был не очередной кошмар, он реально тонул в озере, пытаясь достать чёртов меч. Он вспомнил как лёгкие горели, наполняясь водой; как он тянулся вверх за лунным светом, а цепочка крепко сдавливала его шею; как он отчаянно ждал помощи, понимая, что спасать некому и только патронус-оленёнок стоял перед глазами, как призрачная надежда.
Сейчас он боялся открыть глаза и увидеть свой ночной кошмар наяву, поэтому он решился только спросить.
— Оленё… кхм-кхм-кха… — горло нещадно саднило, будто он сорвал голос, но он всё же продолжил полушёпотом: — Он твой?
— Мой, — с досадой ответил Северус.
— Почему оленёнок?
В этот раз Снейп промолчал, ведь ответ был и так очевиден. Разве могли быть какие-то другие причины тому, что патронус вдруг изменился спустя почти двадцать лет? Видимо, Гарри, хоть и не знал, что у Северуса до этого был другой патронус, всё же об этом догадался, потому и не стал допытываться всерьёз.
— Крестраж! — внезапно выкрикнул Гарри, широко и испуганно раскрыв глаза и перестав возится под мантией.
— Держи свой крестраж, — ворчливо буркнул Снейп и кинул сломанный медальон Поттеру на грудь. Гарри выпростал руку из-под мантии и близоруко вгляделся в безделушку.
— Всё?! — удивлённо воскликнул он. — И всё?! Его больше нет?
— Всё, — устало кивнул Северус.
Гарри огляделся вокруг, нашёл свою одежду рядом с головой и первым делом водрузил на нос очки. Ощущение реальности мира вернулось к нему, объекты приобрели законные очертания, а лицо Северуса приобрело чёткость. Невольно сердце Гарри забилось чаще от важности момента. Почти год с того злосчастного дня они не виделись, и только ночные кошмары не давали забывать лицо Северуса. Он нисколько не изменился, только выглядел более уставшим, чем обычно.
— Тогда на башне… — вдруг начал Гарри, чтобы прояснить всё до конца. Северус обратил на него свой мрачный взгляд. — Тогда на башне он попросил тебя?
— Он умирал от проклятья, этот упрямый старик. Он всё равно бы скоро умер. Он хотел, чтобы его смерть была не напрасна и не досталась никому, кроме меня. Ты ведь мне так и не поверил?
— Я не знаю, — стыдливо опустив голову, ответил Гарри. Он действительно не знал. Разум говорил, что верить нельзя, но чувства…
— Правильно, — невесело усмехнулся Снейп. — Я бы тоже себе не поверил.
— Нет, я должен был! — голос Гарри надломился. — Ведь я, ведь я…
— Не надо, — остановил Северус, в горле встал ком, — не время и не место. Потом. Если мы останемся живы, скажешь мне это потом.
Губы Гарри задрожали. Северус сидел совсем близко, протяни только руку, но почему-то казался очень далёким. Как будто они оказались в самом начале пути, когда ещё не было сумасшедших ночей и страстных игр в неприкасаемость. Будто они друг для друга ничего не значат. Эти мысли причиняли боль.
— Холодно, — опустошённо сказал Гарри.
Северус усмехнулся про себя. Хитрый мальчишка. Он поднялся с места, скинул сюртук, скинул рубашку. Гарри распахнул полу мантии и Северус забрался в меховое нутро. На удивление, Поттер действительно был холодный, как лягушка, что на секунду озадачило, но потом он вспомнил, что конечности мальчишки всегда были холодными. Северус прижал к себе Поттера, радуясь, что его мантия достаточно расширяется книзу, чтобы завернуться в неё, и имеет глубокий капюшон, но всё равно её им двоим не хватало.
— Ты идиот, Поттер, — в своей излюбленной манере сказал Северус. — Какого дракла ты полез в воду с медальоном на шее?
— Раньше он не пытался меня задушить, а оставлять его на берегу было опасно, — буркнул Гарри, и ехидно добавил: — вдруг владелец патронуса только этого и ждал?
— Ну наверно ты поэтому орал на весь лес благодарности, чтобы владелец патронуса точно знал, что ты полнейший болван и попался на его уловку?
Гарри промолчал.
— Мерлин всемогущий, за что мне такое наказание?! — возвёл очи горе Северус.
— Ты от меня сам недалеко ушёл! — возмутился Гарри. — Гениальная идея — сунуть меч в озеро зимой. Наверно, ты всё же хотел, чтобы я там на дне и остался.
— О да, я точно идиот! Идиот, который поверил, что ты хоть чему-то в школе научился! Например, накладывать согревающие чары на себя, или чары простейшего головного пузыря! Думал, тримудрый турнир был для тебя хорошим уроком, но, похоже, мне достался совсем дурачок. Да в мизинце на ноге Грейнджер больше мозгов, чем в твоей башке! Мерлин, на кого я трачу своё время?! Разве я не искупил свои грехи? Поттер, ты чокнутый, да ещё и без мозгов. На что ты мне такой дался?
— Правила, — посерьёзнев сказал Гарри. — Ты их нарушил.
— У нас нет никаких правил, — ответил Северус, резко сменив тон на тревожно-озабоченный.
Они оба замолчали на некоторое время, каждый думая о своём.
Гарри всё прокручивал в голове момент, когда цепочка начала его душить, а он отчаянно барахтался, надеясь на помощь. Кажется, в тот момент он знал, что придёт именно Северус. Он не мог представить, что это может быть кто-то другой, например, та же Гермиона. Наверно, поэтому он так сильно не удивился, когда услышал его голос. Ведь не могло быть никак иначе.
Северус думал, что их связь давно сводит его с ума. Она опасна для окружающих. И то, что Гарри чуть не умер — верное тому подтверждение. Он растерялся, ударился в панику, страх сковал его мозг, и он не смог рационально мыслить, чего не случалось с ним раньше никогда. Поэтому родственников и любовников никогда не отправляют на опасные задания вместе — это прописная истина. Но из этого следует, что Гарри для него — значит гораздо больше, чем он предполагал. На секунду снова представив себе, что он не смог спасти Поттера, его обуял прежний страх, и Северус непроизвольно сильнее прижал к себе мальчишку.
Гарри замер, неосознанно наслаждаясь моментом.
— Я хочу тебя, — прошептал он. — Но у нас так давно этого не было, что я… потерял форму.
Северус вздохнул. Всё, как в первый раз.
— Опять будет больно, — предупредил он.
— Я знаю, — уже другим более привычным тоном с ноткой сумасшествия ответил Поттер. — Но мне нужна эта боль. Я хочу знать, что я жив, что ты жив. И всё ещё не кончено. Ты меня мучал почти год. Я брежу о тебе ночами. Одни кошмары. Ты трахаешь меня, просишь верить тебе и убиваешь Дамблдора. Я до сих пор помню твои жёсткие пальцы, оставляющие синяки. Помню твой запах. На кончиках моих пальцев сохранилась память о каждой твоей морщинке на лице. Почти год твой бесплотный дух преследовал меня, сводил с ума. Я почти без сил. Мне страшно идти дальше. Я и Гермиона, мы заблудились. Блуждаем в полной темноте. Я знаю, что мы с тобой не говорим об этом, и никогда не говорили, поэтому ничего не спрашиваю. Но мне нужна надежда, а кроме тебя, у меня нет ничего надёжней. Я устал падать.
— Замолчи, — властно приказал Северус, подминая под себя мальчишку. Гарри безропотно подчинился, власть Снейпа для него была неоспорима, он мог делать с ним всё, что хочет.
Знакомые руки, недавно ломавшие рёбра, теперь то нежно ласкали, то требовательно искали что-то, прошлись по уже давно вставшему члену, небрежно касаясь чувствительной головки, обнаружили анус. Одно лёгкое нажатие пальцем и кольцо сжалось плотнее, охраняя неприкосновенность. Действительно, как в первый раз. Гарри честно пытался расслабиться, пылая жаром вожделения, но только беспощадная грубая сила имела хоть сколько-то смысла. И Северус не стал ходить вокруг да около. Вместо пальца головка. Сводящая зубы боль, вдоль всего позвоночника вплоть до отнимания левой руки и потери сознания накатывала волнами с каждым миллиметром вглубь. Живая горячая боль, такая необходимая и ненужная. Потому что именно их отношения всегда были через боль во всех её планах. Тот день, когда Гарри перестанет её чувствовать, будет днём их расставания. Иначе нельзя. Иначе никак. Ненормальные отношения двух сошедших с ума в безумном мире. Идеальная комбинация.
Обжигающий напалм спалил всё внутри, дикий зверь разодрал когтями до крови. Хлюпающий шлепок, ещё один, и ещё. Нервно закушенная губа. Тоже до крови. Холодный-прехолодный снег под пальцами — единственное спасенье. Рваные вдохи Северуса при каждом входе и резкие выдохи на выходе. Его руки дрожат, перебирая чёлку Гарри, губы что-то шепчут, глаза космически далеки.
Мантия давно уже не скрывает их. Гарри сначала затылком, потом голой шеей, а следом и спиной чувствует раскалённый снег. Руки Северуса тоже по локоть в снегу. Кажется, эта самая необходимая вещь на свете. Снег вместо простыней.
Мысли уплывают в бесконечность, где всё перестаёт быть важным и значимым. Ощущение эйфории заполняет сознание. Волна за волной, волна за волной и он в самой высшей точке болевого наслаждения. Расслабление и удовлетворённое облегчение. Снег остужает пыл, превращаясь с каждой секундой из приятно-прохладного в леденяще-кусачего, лежать на нём становится нестерпимо, но сил пошевелиться нет. Гарри опустошен.
Северус помог перебраться обратно на мантию, остановил кровь и залечил все раны. Они закутались с головой в меховой кокон и сидели обнявшись. Нет больше смысла разговаривать или находиться вместе. Гарри наверно уже потеряла Гермиона, да и Северусу нужно возвращаться в Хогвартс. Но нет сил и желания покидать этот уютный мирок.
Первым сдался Гарри. Он больше не мог продолжать оттягивать неизбежное и отпустил Северуса. Встал, оделся, повесил на шею медальон, взял меч и, не глядя на Снейпа, пошёл в сторону лагеря. Он боялся обернуться, боялся, что потом не сможет уйти.

— Мы ещё встретимся, — уверенный голос с едва различимой ноткой сомнения.

@музыка: Эрик Сати - Гимнопедия №1, Эрик Сати - Гноссинне №3

@темы: ГП, попался, Гарри Поттер, паранойя, падение, помутнение, фик, фанфик, shi-sik, Северус Снейп

---

Немного о страхах.

Ингода меня спрашивают чего я боюсь, а в ответ я пожимаю плечами, потому что не могу вспомнить ни одного реального страха. Не то что бы я совсем ничего не боялась, нет. Просто бояться насекомых или мышей мне непристало. Может быть боюсь внезапной смерти, да и то страх возникает в момент опасности. А такого страха, чтобы подумав об этом поджилки тряслись - не знаю.
Но только что я читала про людей, которые верят, что земля плоская, и пытаются всячески это доказать. И я с усмешкой подумала: "Как эти люди могут верить в подобную ахинею, и на серьёзных щах доказывать эту теорию. Ведь уже существуют тысячи снимков космоса, с миллиардами миллиардов планет и галактик. Вселенная бесконечна!"
И тут меня накрыло. Вот этот страх. Я боюсь бесконечной вселенной. Вернее думать о бесконечности вселенной. Помню как-то в детстве на ночь глядя я решила подумать об этом. Это были самые ужасные мысли в моей жизни. Ведь как это - бесконечность? Всё имеет свой конец, все предметы окружающие меня конечны. Я думала: "Ну хорошо, вселенная очень огромна и мы не можем её обозреть целиком, значит она где-то находится, в каком-то другом пространстве."
Мой мозг почему-то всегда рисовал коробку из-под обуви на столе в гостиной. Гостиная находилась в доме, дом на улице и так далее. В общем получалась рекурсия из коробок и вселенных. Это меня до чёртиков напугало. Я не могла себе представить бесконечность. И после этого я стала её бояться. И теперь каждый раз, когда я случайно пытаюсь представить себе вселенную мой мозг выкидывает фортель. Мне становится бессознательно страшно, сердце ёкает, а подсознание толдычит, чтобы я перестала думать об этом. Это трудно описать, но мне так страшно, что хочется вскочить с места и убежать куда глаза глядят, лишь бы перестать думать.
Немногим позже после той ночи, я услышала по телевизору, что если думать о бесконечности, то можно сойти сума ибо наш мозг не способен осознать подобное. Эффект Баадера-Майнхоф во всей красе. Так я стала боятся сойти с ума от бесконечности.

---

Гребанные чайники

Кто придумал эти чёртовы чайники с короткими толстыми носиками?

Что это вообще за извращение такое? Из них вода не льётся, а выплёскивается толчками. И куда делись нормальные с изящными узкими длинными носиками?

---

Strange M.D.

Сходила я на Доктора Стрэнджа... Ну, и как любой дурак, я, конечно, сделаю микро обзор. Постараюсь без спойлеров и без того, о чём говорят все остальные.

Коротко о самом Стрэндже и о Бенедикте Камбэрбетче.
Впрочем ничего нового для самого Бенедикта. Он сыграл Шерлока из мира медицины, такого же высокомерного и слишком умного. Его самоуверенность конечно же сыграла с ним злую шутку. Но не только Шерлок выглядывает из доктора Стрэнджа, а ещё один с позволения сказать M.D. Я говорю о докторе Грегори Хаусе. И все скверные качества нашего любимого доктора из одноимённого сериала можно приписать и Стрэнджу. Я бы ещё добавила хаусовский сарказм, который временами вылетал из уст гениального нейрохирурга. Он обаятелен, хотя и не самый приятный человек в мире. Пожалуй, это всё, что можно сказать об этом персонаже. Многие его сравнивают с Тони Старком, но кажется сравнение это слишком уж поверхностное.

О главном не главном злодее.
Кицелиус и Мадс Миккельсен. Кажется, мистер Миккельсен прирождённый злодей, ему очень удачно подбирают образы плохишей. Что гениальный Ле Шифр из "Казино рояль", что всеми нами любимый Лектер из сериала "Ганнибал" (Всегда видела в имени Ганнибал отсылку к слову Каннибал).

Вот и Кицелиус будь у него больше экранного времени дал бы жару, но чего стоят его подколки в сторону Стрэнджа (Мистер Доктор?) и этот вкусный диалог о бесконечной жизни. Я почти поверила его словам и всё боялась, что и Стрэндж в них поверит и перейдёт на его сторону.

О Тильде Суинтон я много говорить не буду. Эта великолепная актриса покорила меня ещё со времён "Орландо", где она сыграла сразу и девушку и юношу, да ещё и в разрезе нескольких столетий. Или древнюю вампиршу Еву из "Выживут только любовники".

Ей удаются любые роли, и роль "древней" из Стрэнджа не оказалась исключением.

Доктор Кристина Палмер и Рэйчел МакАдамс.
С МакАдамс я познакомилась с фильма "Цыпочка" - дурацкая комедия с Робом Шнайдером.

Трудно сейчас представить, что эта актриса - такая утончённая и интеллигентная когда-то снималась в подобном кино. Но это делает ей лишь честь. Она может воплотить на экране любой образ. В общем-то, ей вполне удалась роль любовного интереса Стренджа. Но мне показалось удивительно другое (может это и притянуто за уши, конечно, но...). МакАдамс примеряла на себя образ Ирэн Адлер в "Холмсе" от Гая Ричи, что для меня остаётся отсылкой всё к тому же Шерлоку Камбэрбетча. Это такое моё маленькое наблюдение.

О самом фильме.
Годнота.
Я увидела на большом экране (хоть и в ненавистных 3D очках) ровно то, на что шла. Ни больше, ни меньше. Точно так же у меня было и с "Дедпулом", и со "Стражами галактики". Стрэндж оправдал все мои ожидания. Разочарованной я не осталась.
Рекомендую к просмотру.

P.S. больше всех меня покорил как ни странно знаменитый красный плащ доктора Стрэнджа, который так умилительно утирал слёзы грусти на лице Стивена краешками воротника. И да, он мне чем-то напомнил коврика из "Аладдина".

@темы: Марвел, фильм, Strange, доктор Хаус, Камбэрбетч, Стрэндж, доктор Стрэндж, микро оюзор, Шерлок

---

Where is my mind?

---

О насущном...

Сегодня пятый день диеты "6 лепестков", а значит творожный день... Нет, я люблю творог, особенно с вареньем. Но не в этот раз. Пустой творог без всего. Это угнетает, но я справлюсь. Заправила творог с утра парой ложек молока, сейчас заправлю кефиром. На ужин пока не знаю чем его ещё можно обогатить. Фантазия в голодном обмороке, наверно. Приходит мысль о том, что может вообще не стоит ужинать. К пятому дню желание пожрать почти исчезло. При этом я не испытываю усталости или слабости. Просто привыкла есть более разнообразно, и порциями чутка больше, а сейчас немного скучновато. Если рыбный и куриный дни я придумывала интересные рецепты; в овощной запекала кабачки с помидорами; в злаковый - варила рис из 4 сортов и лопала орешки, то сегодня просто финиш однообразия. Завтра фруктовый день, и у меня в голове картинка гигантского арбуза. Вряд ли я с него наемся, но чувство голода он точно убьет. Зато в воскресенье я побалую себя чашечкой кофе со сливками и маффином на завтрак.
P.S. первые пару дней я мечтала съесть пиццу "Маргаритту". С чего бы вдруг? Я ее никогда не любила.
Пью Элиутероккок. Может быть, поможет, а может не поможет)

@музыка: Звери - Быть добрее

@настроение: Бодрое

@темы: диета, 6 лепестков, пятый день, хомяк голоден

---

Птичьи крики_часть 2

Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер», Гарри Поттер (кроссовер)
Основные персонажи: Драко Малфой, Гарри Поттер
Пэйринг или персонажи: Драрри/Гарридрака (кому как больше нравится)
Рейтинг: R (а может PG13, х.з. короче)
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Даркфик (мой любимый набор)
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика
Размер: планируется Миди, написано ?? страницы
Кол-во частей: ?
Статус: в процессе

Дисклеймер:
- Каково это жить в одиночестве, а, Поттер? В одиночестве и отчуждении?
От вопросов Малфоя по спине Гарри побежал холодок. В его словах чувствовалась уязвленность или даже обида, перемешанная с безжалостностью и болезненным интересом. Он действовал, как ребенок, отрывающий мухам крылья и наблюдающий, как они беспомощно ползают и трепещут обрывками крыльев, не понимая, почему не могут взлететь. Вот такая невинная детская жестокость, продиктованная неподдельным интересом.

Примечания автора: Очередные страдашки и рефлексия. Штоподелать...

Крик третий

Крик третий
— Я умираю. Понимаешь, Малфой, у-ми-ра-ю, — Гарри пьяно рассмеялся.
— О, посмотри-ка, кто проснулся, — пробормотал Драко, разглядывая Поттера остекленевшим взглядом. — Все мы смертны, Поттер, и хватит перетягивать одеяло на себя. Вечно ты то умираешь, то тебя убивают. Но почему-то всё никак не умрёшь. Даже обидно. Обманываешь надежды честных людей.
— Не-е-ет, сейчас всё по-настоящему, — настаивал на своем Гарри, тщетно пытаясь поймать убегающий от него стакан. — Я скоро умру.
— Конечно, — скептично отозвался Малфой. — Посмотри на себя, Поттер, ты здоров как бык, хоть бы мешки под глазами, что ли, появились. Нагло пышешь здоровьем. Чтоб тебя дементоры побрали, баловень судьбы.
— Тебе бы такой судьбой хотя бы неделю прожить, повесился бы на любимом канделябре Вальбурги Блэк, — обиделся Гарри. Драко был с ним не согласен и тоже решил обидеться. Через пару минут Гарри, видимо, обдумав что-то своё, выдал: — А хочешь, я покажу тебе его?
— Кого? — уточнил Драко, потерявший нить разговора и забывший, почему они, собственно, сидят молча.
— Ну, любимый канделябр, — закатил глаза Поттер.
— А, покажи! — махнул рукой Малфой.
— Только идти придется пешком, — уныло развёл руками Поттер. — На трансгрессию меня не хватит.
Драко молча выбрался из-за столика и уверенно встал, всем своим видом показывая, что он готов ко всему. Из паба они буквально выкатились, держась друг за друга.
Следующие несколько часов практически бесследно выпали из памяти Гарри, но обнаружил он себя уже дома. Они с Малфоем сидели в прихожей на полу и практически задыхались от смеха. Драко держал в руках его старый ботинок и то и дело повторял: «гав-гав», отчего смеяться хотелось ещё больше. После очередного «гав-гав» Драко повалился на него, и они продолжали смеяться уже лёжа на полу. Как они оказались дома, Гарри так и не вспомнил.
— У тебя есть что-нибудь выпить? — спросил Малфой, тяжело дыша. — Мне кажется, мы рано ушли из паба.
— Где-то на кухне была бутылка другая чего-то крепкого, — ответил Гарри, разглядывая темноту потолка и вспоминая, где может находиться запасы алкоголя.
— Так чего же мы ждём? Веди меня, а то я не достаточно пьян для… — начал было Драко, но резко замолчал, издав короткий, но сочный стон разочарования.
— Для чего? — просто так спросил Поттер, не особо надеясь на ответ.
— Не важно, друг мой, это абсолютно не важно. И слава Мерлину, что ты не понимаешь о, чём я говорю, — меланхолично ответил Малфой, поднимаясь на четвереньки, а затем выпрямившись целиком. Он подал руку, и Гарри, ухватившись за неё, тоже встал.
Они побрели на кухню, опираясь на стены. Малфой тут же бухнулся в кресло у очага и с апломбом посмотрел на Гарри, махнув ему рукой.
— Ну, чего ты ждёшь?! — тоскливо спросил он. — Давай, ищи своё пойло.
Гарри принялся шарить по полкам и шкафам, но нашёл только кондитерский ром и десертное красное вино. Он выставил обе бутылки, о существовании которых и вовсе не подозревал, на стол перед Малфоем. Тот скривился от омерзения, но кивнул:
— Что же, если в этом треклятом доме нет ничего лучше, то сойдёт и это.
Гарри откупорил бутылку вина, оставив кулинарный ром на потом, когда уже действительно станет всё равно, что пить. Малфой сразу осушил свой бокал. Какое-то время они ещё сидели на кухне, болтая о всякой ерунде, Гарри даже сам не понимал, о чём они говорят, просто отвечая на вопросы, но внезапно Малфой замолчал.
— Покажи, — спустя пару минут сказал Драко, когда Поттер стал уже задрёмывать на жестком стуле.
— Что ты хочешь посмотреть? Если ты про любимый канделябр Вальпурги, то я его выдумал, так что… — пробормотал Гарри, не открывая глаз.
— Да нет же, идиот, я про комнату, — раздражённо отмахнулся Малфой. Гарри резко выпрямился и с подозрением посмотрел на Драко, понимая, чего он хочет. Это было так внезапно и шокирующе, что он не сразу нашёлся. Зато сон как рукой сняло.
— Нет, — Поттер отчаянно затряс головой, пытаясь всем своим видом показать, что он против. — Этого никогда не будет.
— Покажи, или я сам посмотрю, — жестко припечатал Малфой, трезвея на глазах.
— Не посмеешь, — Гарри внезапно охватило отчаянье. Он знал, на что способны Малфои, и Драко посмеет, ещё как посмеет.
— Вот как? — Малфой мерзко осклабился и подскочил на месте. Он будто и не пил вовсе. Гарри поразился его ловкости, и хотел выхватить палочку, но она запуталась в складках пиджака. Драко к тому времени уже сбежал из кухни. — Где она? На каком этаже? Полагаю, на третьем, эти старые дома такие предсказуемые!
Гарри охватил ужас, он почувствовал, как его ноги будто сковало льдом. Мысль о том, что Малфой доберётся до обители его боли, до центра его мук, просто впечатывала в стул. Он будто окаменел. Время замерло, Поттер не слышал ни шагов Малфоя по скрипучим полам Блэк-холла, ни собственного сердца. Всё умерло в этой тишине.
— Поттер, там ничего нет, — послышался крик Малфоя с лестничной площадки. — Ты разочаровал меня. Я ожидал чего-то шокирующего и провокационного.
В малфоевских словах было столько цинизма, что Гарри захотелось съездить ему по морде. Это придало ему сил, и он выбрался из кухни на ещё онемелых ногах. Ступенька за ступенькой, он приближался к тому, чего он давно избегал, от чего прятался. Малфой встретил его на площадке третьего этажа.
— Я тебя убью, — зло зашипел Гарри, сжимая кулаки.
— Расслабься, Поттер, я не настолько ублюдок. Я туда не заходил, даже не знаю какая из этих дверей та самая, — с усмешкой заявил Малфой. Поттер замер, переставая понимать происходящее.
— Зачем? — вырвалось у него, чувствуя, как слёзы злости наворачиваются на глаза. — Зачем ты это сделал?
— Чтобы ты пришёл сюда, чтобы ты сам посмотрел на эту дверь. Чтобы увидел, что в той комнате действительно ничего нет. Ты должен это сделать, Поттер, иначе так и будешь стонать, как последняя тряпка о своих проблемах, — Малфой скривился, корча унылое лицо и завыл: — У меня убили жену и детей, о какой же я бедный и несчастный! Пожалейте меня кто-нибудь! Я страдаю! Никто не сможет пережить такое горе!
Поттер не выдержал. Мощный апперкот и Малфой упал на пол, прямо ему под ноги. Гарри не почувствовал облегчения, только тупую усталость и наливающуюся тяжесть кулака. С пола послышался булькающий смех. Гарри перевёл взгляд на Драко. Тот буквально давился смехом, утирая кровь из разбитого носа и разглядывая свои окровавленные пальцы.
— Что, Поттер, правда глаза колет? — гнусаво спросил Малфой, резко перестав смеяться, и помогая себе руками встать с пола, оставляя на нём кровавые отпечатки ладоней. — Разве ты не жалеешь сам себя? Вся эта твоя публичная бравада и угрюмость. Разве это не для того, чтобы тебя все жалели? Разве это не для того, чтобы все вокруг обсуждали тебя, и говорили: «У Поттера такое горе, такое горе, нужно позаботиться о нём»?
Малфой смотрел прямо в глаза, по его лицу стекала кровь, пачкая его дорогой костюм. Он ни на секунду не потерял самообладания, приобретя ещё больше надменности. Он считал себя правым. Чего нельзя было сказать о Поттере.
— Нет, — тихо произнёс Гарри.
— Нет?! — насмешливо переспросил Драко. — Так чего ты стоишь здесь и хнычешь как девчонка? Ты боишься этой комнаты? Очнись, Поттер, это всего лишь комната. За её дверями скрываются лишь твои воображаемые монстры!
— Ты не понимаешь! — зло выкрикнул Поттер, мечтая снова ударить Малфоя, за все сказанные слова. За то, что он, мать его, прав. За то, что Малфой не может быть прав, не должен быть прав. Но он был.
— Ты. Ничего. Обо мне. Не знаешь, — зашипел Драко, сузив глаза. Гарри опешил, ему стало страшно. — Ты не знаешь, что знаю я. И довольно на этом.
От его слов веяло замогильным холодом, и Поттер молчал.
— Так ты откроешь сегодня эту чёртову дверь, или мы будем здесь стоять до утра? — как ни в чём не бывало спросил Драко, смазывая большим пальцем подсыхающий сгусток крови на верхней губе.
— Нет, — упрямо заявил Гарри. Малфой посмотрел на него с презрением, и сделал то, чего Поттер никак не ожидал от него. Или ожидал, но не хотел верить. Драко быстро шагнул к той самой двери, безошибочно угадав её, и толкнул. Дверь со скрипом неохотно повернулась на петлях, обнажая недра комнаты. Гарри замер, с ужасом глядя то на Малфоя, то на чёрный прямоугольник. Ад разверзся перед ним. Ад притягивал к себе.
Драко со стоном закатил глаза и первым вошёл, тут же потерявшись в темноте.
— Как я и думал, ничего особенного, — скучающим тоном сообщил он.
— Только не для меня, — прошептал Поттер, и, стараясь выкинуть все навязчиво кружащие мысли из головы, зашёл следом.
Комната действительно не имела ничего общего с той, которую он запомнил. Та ужасная картина до сих пор стояла перед глазами, накладываясь на то, что он видел сейчас. Это разрывало его изнутри, немыслимые, немыслимые образы вновь обрубали тоненькие нити скрепляющие лоскуты души. Вон там, на гладко застеленной кровати Гарри видел Джинни. Её бледное лицо словно луна — единственное светлое пятно в этой тьме. Вот её рука плетью свисает с края кровати, а на полу валяется её палочка. Её когда-то рыжие волосы, слиплись в чёрные сосульки. Вот скинутое одеяло в тёмных разводах. Перевёрнутая мебель; треснувшее зеркало — в точности так же как его душа. Ничего этого сейчас не было. Ничего и никого. Но память жива. Память — предательница, создающая химеры, стирающая налёт пыли с воспоминаний. Будто окунулся в думосбор.
Он закричал от невыносимой боли, но горло сдавило спазмами.
Он заплакал.
Раны так и не затянулись. Он видел перед собой бледные личики Джеймса и Ала, с посиневшими губами и неподвижными распахнутыми глазами, глядящими на него с немым укором. Ночные кошмары наяву.
Ноги сами подкосились, и Гарри опёрся на стену рукой, сквозь туман слез он ничего не видел. В голове билось только одно слово: «Беги».
Беги, беги, беги…
Он попытался сбежать из комнаты, спотыкаясь о ковёр, цепляясь ногой за стул, натолкнувшись на Малфоя. Силы оставили его, он так и повис на чужих руках. Крепких руках. Гарри, кажется, перестал видеть и слышать, проваливаясь в белую ватную пустоту.
— Прости, прости, прости… — слышалось ему откуда-то издалека. Бесконечное прости, и крепко сжимающие его руки.
— Не могу, — тихо отвечал он на каждое прости. — Я ничего не могу.
Всё повторялось вновь. Его мать на руках у Снейпа, каштановые волосы обрамляющие белое лицо. Джинни на его собственных руках, кровь, стекающая по белой руке. Проклятье и бессмыслица.
Он был рад, что скоро умрёт. Ему не нужно никакое кольцо. Он просто должен умереть.
Он и так не живёт.
Но крепкие руки держали его до сих пор. Не отпускали. Тёплые руки. Так уютно и спокойно. Белая ватная пустота вокруг.
***
Гарри проснулся внезапно, волна лёгкой эйфории накрыла его с головой, он бессознательно улыбнулся. Что-то горячее обжигало ему щёку. Он вздохнул и нехотя посмотрел сквозь ресницы. Это была чья-то спина, на фарфоровой гладкой коже которой под лопаткой красовалась родинка. Единственная. Он видел её краем глаза. Не было ни страха, ни удивления. Возможно, досада. После смерти Джинни у него никого не было. Он никогда не задумывался о новых отношениях. Единственное, что смущало в такой необычной ситуации — он не мог вспомнить, как оказался в этом положении. Поттер попытался восстановить события вчерашнего вечера, но воспоминания обрывались на том, как он ударил Малфоя. Дальше чернота, огромное ничто. Будто какой-то искусник наградил его хирургическим обливейтом. Он снова вздохнул и попытался осмотреться. Комната определённо принадлежала блэковскому особняку. А тело под его щекой было определённо мужским. Во всяком случае, женственности в нём было ни на грам. А короткая копна платиновых волос, замеченная мельком, заставила ненадолго усомниться в собственном рассудке. Конечно, он догадался, что это Малфой. Но как такое могло произойти с ним? Внутри что-то оборвалось, и Гарри почувствовал облегчение.
— Я чувствую, что ты проснулся, Поттер, — малфоевский голос застал его врасплох. — А теперь соизволь убрать свои руки с моего зада и перестань пускать слюни мне на спину.
— Извини, — осипшим голосом прошептал Гарри, поспешно скатываясь с него и переползая на дальний конец кровати. — Я не знаю, как это получилось, извини…
Драко, лежавший на животе, лениво развернул лицо к нему, ехидно спросив:
— Тебе рассказать, как это получилось?
— Да… то есть, нет, — Гарри заторможено разглядывал его, пытаясь привести мысли в порядок. — Я хочу сказать, что ничего не помню.
— Удобно, — немного подумав, ответил Драко и сел. — Слегка неожиданно, но не смертельно.
— Я не понял, — Гарри нахмурился, с силой потерев лицо рукой. Малфой встал, подхватив белую рубашку в бурых разводах, и с какой-то грустью посмотрел на Поттера.
— Ты такой же, как и все, — сказал он с ироничной улыбкой, натягивая сорочку на себя. Странные пятна явно ему не нравились, поэтому он брезгливо поморщился, вздохнул и продолжил: — Начинаешь нести чушь про то, что не знаешь как это произошло, что не хотел этого делать, что ничего не помнишь. Удобные отговорки. Я сам когда-то ими пользовался. Даже не думал, что и со мной такое произойдёт. В общем-то, я от тебя другого и не ждал.
Гарри не знал, что на это ответить, поэтому молча наблюдал за тем, как полуобнажённый Малфой в лучах утреннего солнца пытался отыскать остальные части своего гардероба, и думал о том, что странно получать удовольствие от процесса наблюдения за Драко. Наконец Малфой остановился, поджав губы и озадаченно прищурился. Поттер поднялся с постели, подобрал с пола чужой галстук и подошел к нему.
— Давай сюда свою рубашку, — сказал он, бесцеремонно расстегивая верхние пуговицы. — В таком виде она никуда не годится. Я отдам её Критчеру.
Малфой поймал его за руку, обжигая сталью глаз. Тишина в комнате была такая густая, что Поттеру показалось, будто она противно пищит.
— Зачем ты это делаешь? — неожиданно спросил Малфой. Гарри показалось, что из-за писка в ушах он не расслышал начало фразы. Но ему лишь показалось. В вопросе Малфоя не было никакой недосказанности.
— Не знаю, — пожал плечами Гарри, осторожно освобождая руку. — Потому что хочу. Я уже давно ничего не хотел.
-Я тебя знаю, Гарри. И ты не такой, — Драко отвёл глаза в сторону, выпустив Поттера. — Эта история не для тебя. Ты не должен…
— Откуда тебе знать, что я должен? — слегка резко спросил Гарри, более настойчиво цепляясь за пуговицы. Малфой молчал. Дойдя до последней пуговицы Гарри замер, тупо разглядывая свои руки и тихо-тихо сказал: — Со мной в последнее время происходит что-то не то. И… Я устал. Просто не уходи сейчас, ладно?
— Не думаю, что я тебе сейчас нужен, — грубо и нервно ответил Драко, ловко застёгиваясь обратно, и не сделав ни одной попытки взглянуть на Поттера. Его глаза оставались кристально холодными и пустыми. Гарри умоляюще посмотрел на него, цепляясь за край рубашки, но Малфой лишь поджал губы. Поттер, обречённо вздохнув, протянул галстук.
— Увидимся, — коротко бросил Драко, подходя к двери и наскоро накидывая галстук.
— Да, — кивнул Поттер, и уже когда Малфой схватился за ручку двери, сказал: — Я действительно ничего не помню. И это неприятно. Я бы хотел вспомнить…
Малфой замер в проёме двери, обернулся на Гарри и смерил его странным взглядом. Ничего так и не сказав, он ушёл.
***
Выходные прошли ужасающе болезненно и скучно. Голова не переставала гудеть как колокол, а писк в ушах постоянно преследовал Гарри. Такого дикого опустошения он не испытывал уже давно, поэтому списал всё на внезапное сильное похмелье. Антипохмельное зелье не помогало. Он с нетерпением ждал понедельника, чтобы окунуться с головой в работу. Но и в понедельник голова отказалась переставать гудеть. Он весь день просидел в кабинете, но после обеда чувствовал себя слегка разбитым, будто обошёл кругом пол-Лондона. К нему в кабинет неожиданно, в прочем, как и всегда, ворвалась Гермиона.
— Где ты был?! — она негодующе всплеснула руками и упёрлась в него взглядом прожжённого дознавателя. — Я тебя целый час прождала в кафе!
— А разве мы об этом… — Гарри натужно ворочал мозгами, пытаясь вспомнить, когда это они успели договориться о встрече. Но Гермиона опередила ход его мыслей, предъявив бумажный самолётик, на котором было накарябано: «Хорошо. Буду в двенадцать» его почерком. Поттера внезапно посетило неприятное озарение. — Извини, я заработался и не посмотрел на часы. Прости меня.
— Что с тобой происходит? — сощурилась Уизли, хватая со стола конфету и не глядя засовывая её в рот. — Ты как-то странно выглядишь.
— Всё нормально, — отмахнулся Гарри, разглядывая беременную Гермиону, которая от волнения перестала себя контролировать. Его так и подмывало рассказать ей о своих догадках, но он почему-то промолчал.
— Ты поговорил с Малфоем? — сделав вид, что поверила, спросила подруга.
— Да. То есть, нет. Мы не успели обсудить этот вопрос. Но, кажется, я начинаю находить общий язык с Малфоем. Обещаю тебе, что в скором времени мы всё обсудим, — обезоруживающе улыбаясь, сказал Гарри. Гермиона недовольно хмыкнула.
— Имей в виду, что я это просто так не оставлю, Гарри Поттер, — она хмуро на него посмотрела и удалилась из кабинета, прихватив с собой ещё парочку конфет.
Гарри со стоном откинулся на спинку кресла. Перспектива вырисовывалась мрачная. Ещё один эпизод выпал из его памяти. Голова продолжала гудеть, а в ушах по-прежнему слышался монотонный писк. Это могло значить только одно — смерть, наконец, показала своё лицо.
— Маргарет! — позвал секретаршу Поттер. Девушка спустя пару секунд появилась в дверном проёме.
— Шеф?
— Я куда-то сегодня выходил? — потирая бровь, спросил Гарри.
— Да, — настороженно ответила девушка. — Вы вернулись буквально двадцать минут назад. Вы не сказали куда уходите, но я думала, что вы пошли обедать с миссис Уизли. Она присылала самолётик.
Гарри ещё надеялся, что он хотя бы провёл все это время в кабинете. Но получалось так, будто он куда-то уходил. И не на встречу с Гермионой. Куда он мог уйти и зачем?
— Я сейчас снова уйду по личным делам. Меня нет ни для кого, — отчеканил Гарри, поднимаясь с места.
— Хорошо, мистер Поттер. Что мне передать Министру? — мило улыбнулась Маргарет. Но Гарри видел, что улыбается она натянуто.
***
— Мистер Смит, вы что-то хотели? Может вы что-то забыли у доктора Монро? — Гарри сначала не понял, что медсестра обращается к нему.
— Вы это мне? — тупо спросил он. — Вы ни с кем меня не путаете?
— Конечно вам, мистер Смит, — с добродушной улыбкой отозвалась медсестра. Но Гарри почувствовал, что она его несколько жалеет и сочувствует. — Вы были в нашей клинике буквально пару часов назад. Если вы забыли, то доктор Монро поставил вам следующий приём на завтра на шесть вечера, — сверившись с бумагами, добавила она.
Гарри растерянно кивнул и вышел на улицу. Ему стало по-настоящему страшно. Нет, он не боялся смерти как таковой, но забвение… Сколько всего из своей жизни он уже не может вспомнить? Как давно эти провалы? Больше всего на свете он мечтал забыть ту страшную ночь, но этого никогда не произойдёт, Гарри знал это точно. Зато повседневная жизнь рассыпалась прахом, окутывалась туманом. Смерть становилась ближе с каждой секундой, с каждым новым провалом в памяти, безжалостно сокращая отведённое на жалкое существование время. Смерть давно ждала его. Она жаждала его, нетерпеливо высасывала. И наказывала за слишком долгое ожидание. Хладнокровно и расчётливо. Гарри уже не верил, что её можно хотя бы чуть-чуть отдалить. Она рано или поздно всё равно получит своё, но Гарри уже столько раз её обманывал. Смерть больше не купится на дешёвые уловки.
Ему нужен Малфой и его кольцо, чтобы вновь утереть Смерти нос. Но хочет ли он этого? Зачем вновь продлять страдания? Зачем всю жизнь вспоминать то, что хочешь забыть?
Но он уже обещал Гермионе, что попробует со всем справиться. Он должен хотя бы попробовать. Ведь если не получится с Малфоем, то он спокойно может умирать.
***
— Это поразительно, мистер Смит! — высокий доктор средних лет в толстых старомодных роговых очках, со счастливой улыбкой разглядывал какие-то полупрозрачные картинки вот уже двадцать минут. — Это поразительно!
— И что же поразительного, доктор? — сдержано поинтересовался Гарри, теряя всякое терпение.
— Что? — доктор Монро поднял голову на него, и улыбка тут же сошла с его вытянутого лица. — Простите, Гарри, — сконфуженно ответил он. Поттер натянуто улыбнулся и снова помрачнел, спросив:
— Так что же такого поразительного вы нашли в моей голове?
— Понимаете, Гарри, вся ваша лимбическая система, вся! Поражена новообразованием неизвестного мне типа. Особенно пострадал гиппокамп. Вот посмотрите это на свет, — доктор сунул один из снимков, и Поттер послушно посмотрел через него на лампу. — Видите?
— Что я должен видеть? — спросил Гарри, разглядывая свою голову в разрезе.
— Тёмные области! Они будто сеть — окутывают гиппокамп, и словно гидра охватывают все лимбические отделы, — с плохо скрываемым возбуждением ответил Монро, тыча пальцем в центр мозга, где действительно было какое-то тёмное пятно. — Это невероятно, я с таким сталкиваюсь в первый раз! Вы уникальны, Гарри!
Поттер, которому до чёртиков надоело быть всегда уникальным, ни капли не разделял восторга Доктора. Но Монро всё не унимался:
— Это новое слово в науке. Это расширит наши знания о мозге! Такой структуры новообразований ещё никто не видел, кроме меня!
— Погодите, доктор, — растерянно буркнул Поттер, кладя ничего не говорящий ему снимок на стол, и ткнув в него пальцем, — вы хотите сказать, что не знаете, как это лечить?!
— Нет! — радостно воскликнул Монро.
— Чему вы радуетесь? — уточнил Поттер, мрачнея. — Разве это хорошо, что от этой болезни я могу не вылечиться?
— Э-э-э, конечно нет, мистер Смит, — Монро испуганно замахал руками и съёжился, будто Гарри собирался его ударить. — Конечно, в этом нет ничего хорошего. Извините меня, пожалуйста, я вёл себя некорректно.
— Не важно, — отмахнулся Гарри. — Лучше скажите, на что я могу рассчитывать, у меня есть шансы?
— Но мы даже не знаем что это такое и опасно ли оно, — жалобно вскинулся доктор. — Я не могу ничего обещать. Необходимы исследования.
— Поверьте мне, мистер Монро, эта штука убьёт меня в ближайшем будущем. Это я могу вам сказать со стопроцентной точностью. Я теряю память! — зло бросил Гарри.
— Ну, это понятно, — вставил Монро. — Задет гиппокамп…
Но тут же пожалел об этом. Гарри взорвался:
— Ничего не понятно! Вы ничего не сможете сделать! Вы даже не знаете, откуда она взялась!
— Нужны исследования, мистер Смит. Я назначу вам анализы. Вы сдадите их, и мы определимся с возможным лечением. Мы узнаем, что это такое и обязательно что-нибудь придумаем, — Монро пытался говорить с воодушевлением, но дрожь в голосе его подводила.
— Сколько времени уйдёт на исследования?! Недели? Месяцы? — Гарри гневно сверлил доктора взглядом. В общем-то, Монро не был ни в чём виноват, но Поттеру было всё равно. Он терял надежду. Ведь выходило, что Малфой его последний шанс.
— Возможно, — неуверенно пожал плечами доктор. — Этого вам никто не скажет.
— У меня нет столько времени ждать, — Гарри откинулся в кресле, устало массируя глаза. Он размышлял над возможными перспективами, и Монро старался не мешать ему думать. Лишь изредка покашливал, раскачиваясь на стуле, вновь и вновь разглядывая поттеровские снимки головы. Наконец Гарри решился: — Я отказываюсь от лечения и от исследований.
— Но… — доктор Монро замер, перестав раскачиваться. Его счастливая улыбка перетекла в выражение крайнего удивления, казалось, будто его глаза сейчас выдавят толстые стёкла очков. — Но вы не можете!
— Могу, — сказал Гарри, вставая со стула. — Могу и сделаю.
Он направил палочку на ещё больше удивившегося доктора, и коротко бросил: «Обливейт». Глаза доктора на мгновение затуманились. Поттер быстро собрал со стола снимки и засунул их за пазуху пиджака.
— Добрый день, вам назначено? — озадачено спросил Монро, пытаясь разглядеть внезапного гостя.
— Нет, — ответил Гарри и приложил доктора Конфундусом.
***
— Всё хуже, чем я ожидал, Гарри, — расстроенно сказал Мак-Кинли, положив, наконец, снимки, которые приволок Поттер. — Оно быстро распространяется. Слишком быстро. Боюсь, у нас всего полгода.
— А провалы в памяти? Можете что-то с этим сделать? — с надеждой спросил Поттер, сжимая кулаки.
— Боюсь, что это не в моих силах, — печально ответил Мак-Кинли. — И у меня для вас ещё одна плохая новость…
— Разве может быть что-то хуже этого? — горько усмехнулся Гарри, прохаживаясь по кабинету взад-вперёд.
— Думаю, может, — кивнул доктор. — Я обязан отстранить вас от исполнений обязанности главы Аврората по причине профнепригодности.
— Что?! Гордон, что ты такое говоришь?! — Поттер резко остановился, схватившись обеими руками за спинку кресла и внезапно перейдя на неформальное обращение. — Профнепригодности? Ты не отстранял меня от работы даже тогда, когда я не мог самостоятельно сходить в туалет из-за перелома позвоночника. Даже после того, как ты собирал меня из мелких ошмётков, размазанных по стенкам. Даже после… убийства Джинн и детей, когда я не мог адекватно реагировать на действительность. Почему сейчас, Гордон?! Почему сейчас? Когда я больше всего боюсь потерять последнее, что у меня осталось — мою работу. У меня ведь больше ничего нет. Только работа.
— Гарри, успокойся, — Мак-Кинли жалобно посмотрел на Поттера и горестно вздохнул. — Да, я не отстранял тебя раньше. Но данный пункт прописан в моём магическом контракте с Авроратом. Я должен отстранить любого аврора, который больше не может исполнять свои обязанности. Думаешь, мне очень уж хочется тебя отстранять? Но твоё состояние не позволяет тебе больше выполнять свою работу.
— А сломанный позвоночник позволял мне выполнять свои обязанности?! — зло вскричал Гарри, теряя остатки самообладания, которого в последнее время было всё меньше и меньше. — А намотанные на дверную ручку кишки позволяли?!
Мак-Кинли опустил глаза, пожёвывая нижнюю губу. Гарри понял, что высказался слишком жёстко и грубо.
— Извини, Гордон, — немного успокоившись, буркнул Поттер, и устало сел в кресло.
— Раньше я знал, что ты зубами выгрызешь себе право жить. Я знал, что ты выкарабкаешься из любой ситуации, и помогал всем, чем мог. Сейчас я вижу человека, которому не дорога жизнь. Человека, который при любой удобной ситуации подставит грудь под Аваду, или не уйдёт с траектории смертельного заклятья. Ты жаждешь умереть, Гарри, а я не могу позволить другим рисковать собой, спасая тебя. Они же все ради тебя подставятся! Они же как дети — наивные и доверчивые!
Гарри смотрел на доктора ошеломлённо, только сейчас догадавшись, что он мог в действительности сотворить из собственных эгоистичных побуждений.
— Не думай, что я отстраняю тебя только по этой причине, — вздохнув, сказал Мак-Кинли. — Потеря памяти — тоже немаловажный фактор.
Поттер молча разглядывал свои руки, не зная, что ответить. Мак-Кинли был прав во всём. Он даже смог просчитать его поведение в критической ситуации. Надо сказать, просчитал очень даже точно.
— Скажи что-нибудь. Опровергни мои слова. Убеди меня, что такого не будет, — доктор протёр свои очки, водрузил их обратно на переносицу и очень внимательно посмотрел на Гарри. Поттер понял, что ему дают ещё один шанс, и его нельзя было упустить.
— Начнём с моей памяти, — Гарри поёрзал в кресле, устраиваясь удобнее. — Как я сам установил, если я чего-то не помню — это ещё не значит, что в этот момент я не могу полноценно функционировать. Несколько случаев показали, что я вполне вменяемо себя вёл, неотличимо от тех моментов, когда я себя помню. Вот, например, в последнем из провалов я, похоже, догадался, что со мной происходит и пошёл записываться к магловскому доктору на обследование. Когда же я обнаружил, что у меня случился этот провал, я повторил всё то же самое. Даже ту же самую больницу выбрал. Думаю, провалы в памяти никак не повлияют на мою оперативную работу. Надо только научиться их отслеживать.
— Это мы ещё обсудим с тобой, — кивнул Гордон. — Но как насчёт всего остального?
— Хочешь, я дам тебе непреложный обет, что не буду намеренно подвергать свою жизнь опасности, тем самым подвергая опасности жизни моих подчинённых? Тебе хватит такого ответа? — доктор прищурился, недоверчиво глядя на Поттера. Гарри вздохнул и прокомментировал: — Я всё понял, Гордон. Я действительно не думал о подобном раскладе вещей. Возможно, ты был прав, когда предполагал, что я могу пойти на такой шаг. Да, в мою голову могли проникнуть подобные мысли. Но, теперь, когда ты сказал… — Поттер развёл руками. — Я обещаю, что не буду себя убивать раньше, чем это сделает проклятье. К тому же у меня есть ещё один запасной вариант, который, возможно, спасёт мою никчёмную жизнь.
При мысли о Малфое отчего-то засосало под ложечкой, но Гарри твёрдо и уверенно посмотрел на Мак-Кинли.
— Ладно, Гарри, — махнул рукой доктор. — Я верю тебе. Делай, что хочешь, я не буду тебя отстранять. Но… — он грозно посмотрел на Поттера, — если хоть что-то в твоих действиях покажется мне подозрительным и опасным… Ты понимаешь меня?
— Понимаю, — кивнул Гарри.
— И ещё. Так всё равно долго продолжаться не может. Скоро ты не сможешь скрывать свою болезнь, и мне всё равно придётся тебя отстранить. Даю тебе пару-тройку месяцев. Постарайся привести все свои дела в порядок и придумать причину внезапного ухода. Поговори с министром, в конце концов.
— Я тебя понял, три месяца мне хватит, — согласился Гарри.
***
Всю эту неделю с беготнёй по больницам у Гарри не было времени подумать о Малфое нормально. Он не анализировал произошедшее в прошлые выходные, и поэтому сейчас он сидел напротив пылающего камина свой гостиной и настойчиво пытался воссоздать картину произошедшего, и каждый раз его пробирали мурашки. Он боялся даже предположить, что между ними тогда произошло. Перед его взором каждый раз всплывал образ обнажённого Малфоя. Поттера кидало в жар как какого-то юнца.
В центре гостиной с громким хлопком возник Критчер.
— Хозяину пришла посылка с филином, — прокряхтел эльф и протянул Поттеру небольшой свёрток. Поблагодарив домовика, отчего тот скривился и поспешил исчезнуть, Гарри быстро развернул его. На ладонь выпал изящный сосуд с серебристым веществом — не жидкость и не газ, и записка. Он первым делом прочитал её, тем более что там была всего пара слов, написанных красивым аккуратным почерком:
«Если ты действительно хочешь вспомнить»
Гарри похолодел, крепко сжимая бутылёк с малфоевскими воспоминаниями в руках. Он не мог решить, действительно ли он хочет увидеть это. Но любопытство, которое всегда было сильнее здравого смысла, пересиливало. А ещё что-то новое и пугающее овладевало им с каждым витком мыслей вокруг Малфоя.
Он встал и направился в кабинет, принадлежавший множествам поколений Блэков, а теперь и ему. С портрета над столом на него покосился Финеас Найджелус Блэк и презрительно хмыкнул.
— Как поживает многоуважаемая Минерва Макгонагалл? — вежливо осведомился Гарри, прежде чем сесть в кресло.
— Вашими молитвами, — сладко-ядовито улыбнулся Блэк и удалился с портрета, оставив Поттера одного. Гарри вздохнул, открыл дверцы скрипучего старого шкафа и достал оттуда блэковский думосбор. Это была чаша наверно из самого чёрного агата, который существовал в мире, украшенная головами жутких существ с четырёх сторон, обозначая ножки. Гарри вылил в неё серебристую субстанцию. Малфоевские воспоминания закружились, вальсируя, и на поверхность всплывали отрывки сцен, от которых у Поттера прилила кровь к щекам. Он вновь ощутил себя совсем юным мальчишкой. В одной из сцен Поттер отчётливо увидел, как Малфой закусывает губу, томно прикрыв глаза и обхватив его за шею. На мгновение Гарри показалось, что этого ему вполне хватит, но внезапно какие-то бесшабашная решимость и захватывающая дух радость заставили его окунуться в чашу с головой, позабыв все сомненья.
Гарри оказался перед злосчастной дверью в собственную спальню, и она была открыта. Прислонившись спиной к косяку, стоял Малфой и утирал кровь с подбородка, часто воровато поглядывая внутрь комнаты. Гарри уже не помнил этого и был сильно удивлён, что Драко всё-таки удалось уговорить его заглянуть туда. Из комнаты раздались какие-то всхлипы и постанывания, что-то упало на пол и зашуршало. Малфой встрепенулся, выпрямился и приготовился к чему-то, напряжённо всматриваясь во тьму и слегка подавшись вперёд. Из дверного проёма вывалился сам Гарри прямо ему в руки. Поттер из воспоминаний что-то бормотал себе под нос и блуждал по коридору невидящим взглядом, стараясь то вывернуться из рук Драко, то наоборот сжаться.
На лице Малфоя отразилась такая гамма эмоций, что Гарри сначала даже не поверил собственным глазам. Он никогда не думал, что этот странный во всех отношениях человек способен на такие эмоции. Он посмотрел в наполненные ужасом серые глаза, которые через секунду блеснули горечью и…состраданием?! Гарри видел, что Малфой закусил губу и свёл брови к переносице, мучительно переживая за него. Кажется, Драко было стыдно за произошедшее, во всяком случае, Поттеру подумалось, что Малфой винит в этом себя.
— Извини, — прошептал Драко еле слышным шёпотом. У Гарри упало сердце. Никогда он ещё не слышал столько боли и отчаянья в одном слове. Гарри из воспоминаний поднял на него мутный взгляд и скривился в горькой улыбке.
— Не могу, — через силу выдавил он. — Я ничего не могу.
Малфой ещё сильнее закусил губу, отчего его щёки и без того впалые, приобрели сумрачный серый оттенок как у мертвеца. На лбу залегли глубокие складки. Он очевидно страдал. Настоящий Гарри только терялся в догадках от всего происходящего. Собственное поведение и поведение Драко не помещалось не в какие рамки и не укладывалось в голове, и тем более он никак не мог себе представить, как это могло закончиться их совместным пробуждением в одной кровати. Но дальше случилось то, что превзошло все его мыслимые ожидания и предположения.
Гарри из воспоминаний внезапно вздрогнул и выпрямился во весь рост, закатив глаза, будто собираясь отдать концы. На Малфоя было страшно смотреть, похоже, он на полном серьёзе думал, что Поттер собрался умирать. На его бледном лице, кажется, не осталось ни одной кровинки. Он крепко ухватил Поттера за плечи, желая удержать того на ногах и прижался всем телом чтобы наверняка не дать упасть.
— Ты что делаешь, сукин сын?! — дрожащим голосом спросил он, стараясь говорить угрожающе. Но вышло испуганно. — Какого дементора тут происходит? Ты что, сволочь, собрался умирать?!
— Нет, — ответил Поттер из воспоминаний и ясными зелёными глазами уставился на Малфоя. Драко ошарашено уставился в ответ и попытался отпрянуть, видя, что с Гарри вполне всё хорошо. Но Поттер ухватился за его предплечья, пресекая попытку бегства, и голосом, человека познавшего всю суть бытия, отрешённо произнёс: — Со мной в последнее время происходит что-то не то. И… Я устал. Просто не уходи сейчас, ладно?
Гарри повторил слово в слово собственные слова, которые сказал на следующее утро, совершенно не помня об этом. Стальные глаза Малфоя вспыхнули испугом и растерянностью, но он сумел удержать себя в руках и согласно кивнул, очевидно, ожидая, что его сразу же отпустят. Похоже, он, наконец, осознал как близко они друг к другу находятся, и это его слегка смутило. Но Поттера похоже это обстоятельство нисколько не интриговало, он скорее даже выглядел довольным. Он с каким-то отстранённым интересом разглядывал напряжённое лицо Малфоя, о чём-то раздумывая.
— Есть в тебе что-то такое, Драко, что заставляет меня совершать какие-то дурацкие поступки, совершенно не свойственные моей натуре, — проникновенно сказал Гарри. — Я никогда не встречал таких, как ты прежде.
Малфой мужественно молчал, набросив на лицо маску скучающего мизантропа, но Гарри не поверил ему ни на миг, и продолжил:
— Я был одержим тобой. В школе. Я ненавидел тебя ещё больше, чем Снейпа. Я желал твоей смерти. Я боялся тебя. Но в тот день… в тот самый день. Тогда в девяносто восьмом. Я не видел тебя целый год перед этим. Но в тот день, ты был другим. Я почувствовал это. И я больше не мог тебя ненавидеть. Это то же самое, что ненавидеть себя. Я смотрел на тебя как в зеркало. Это было одновременно и страшно, и прекрасно. Ужасное в своей красоте творение. Ты моё творение, Драко. Я создал тебя таким, кокой ты есть. Ты создал меня таким, какой я есть. Мы не можем существовать друг без друга. И тогда я понял…
Гарри замолчал, глядя куда-то сквозь ошеломлённого Малфоя, будто заново переживая собственное озарение.
— Что ты понял? — придушенно спросил Драко, не в силах больше терпеть эту моральную пытку.
— Всю твою обнаженную красоту, доселе казавшуюся мне отвратительной, — ответил Поттер, вновь сфокусировав взгляд на нём. — Я понял твою растерзанную душу. Она была так величественно прекрасна. Все эти страдания и пытки, которые ты пережил. Все эти нелёгкие моральные выборы, которые тебе приходилось совершать. Это так завораживает — смотреть на твое лицо, на котором отпечаталось всё это. А самое прекрасное то, что это вижу только я. Это принадлежит только мне.
Малфой опустил голову, ему не хватало духа смотреть на Поттера, и закрыл глаза.
— Если бы ты знал как всё это сложно, — прошептал он, жмурясь от горечи и обиды.
На этих словах настоящий Поттер, слушавший собственный монолог с открытым от изумления ртом, окончательно понял, что он ни черта не знает о самом себе. Тот Поттер, которого он видел в воспоминаниях Малфоя — был совсем другим человеком. Эти слова и мысли никак не могли принадлежать ему. Да ему просто не могло прийти такое в голову. И если бы Гарри не знал что очень-очень сложно так качественно подделать воспоминания, то непременно бы уличил Драко в подлоге. Но что-то в его душе всколыхнулось. Гарри почувствовал, что ему необходимо тщательно осмыслить собственные слова. Не мудрено, что Малфой не захотел остаться с ним на следующее утро. После такого-то откровения, и последовавшего заявления о полной амнезии. Это выглядело так, будто Гарри хотел забрать свои слова обратно. Тем временем сцена между Малфоем и ним становилась всё более пикантной.
— Я знаю, что это причиняет тебе боль, — ласково сказал Поттер, отпустив Малфоя, который и не думал вырываться или даже отстраняться, он погладил его по волосам, убирая прядь с лица. У настоящего Поттера от такой откровенной сцены загорелись щеки, и он уже думал, что этот момент окажется последним, который он хочет видеть. И так было ясно к чему всё идёт. Но, что-то его всё же удерживало здесь.
— Это разрывает меня изнутри, — подняв голову, сказал Малфой, глядя на Гарри доверчиво.
— Я знаю, — мягко ответил Поттер, стирая с лица Драко остатки крови. Малфой послушно подставил щёку. — Это не для тебя. Ты не должен так жить. Ты такой хрупкий. И вся эта шелуха из напускной неприязни, снобизма и холодности не может меня обмануть. Я вижу тебя насквозь. Тебе не нужно быть таким, не нужно прикрываться силой и властью. Я знаю, что ты сильный, но не нужно это показывать мне. Тебе необходимо расслабиться.
Гарри снисходительно улыбнулся, будто Драко был неразумным ребёнком, который не ведает что творит, и провёл по его скуле большим пальцем. Малфой вздрогнул и отвёл взгляд.
— Я знаю, чего ты хочешь, — низким, совершенно несвойственным ему, голосом сказал Поттер, и Малфой покраснел, кинув быстрый недоверчивый взгляд на него.
Настоящий Гарри закрыл лицо руками, с ужасом представляя, что творилось в голове у Малфоя. Ему было очень стыдно за себя. Такого брутального и властного себя он не мог представить ни в каких обстоятельствах.
— Я всегда знал это, — продолжил Поттер, разглядывая Малфоя. — Когда ты смотришь на меня — я читаю это в твоих глазах. Это так волшебно прекрасно.
Поттер, который смотрел на всё это со стороны, жалел, что у него нет ещё одной пары рук, чтобы заткнуть уши. Неужели это действительно говорил он? Неужели всё так и было? Неужели где-то внутри него всё это жило и жаждало вырваться наружу?
— Ты волшебно прекрасен в своих душевных метаниях. Мои душевные травмы настолько плоские и прямолинейные, что просто ничтожны перед твоими — глубокими и безмолвными. Это покоряет меня. Ты должен принадлежать мне полностью. Я хочу трогать руками каждый твой нерв, хочу выпить твои страдания.
Гарри из воспоминаний так откровенно смотрел на Малфоя, что у того не оставалось никаких шансов, даже если бы он хотел вырваться и убежать. Их губы были настолько близки, что всё было давно решено без чьего-либо согласия. Этому было необходимо произойти. Предопределённость.
Настоящий Поттер отстранённо смотрел на этот поцелуй, стараясь никак не ассоциировать себя с этим Поттером. Всё это было слишком нереальным, но Гарри верил своим глазам. Ему больше ничего не оставалось. Проклятье, похоже, давало свои побочные эффекты, в виде амнезии и изменения собственной сущности. Как к этому относиться он пока ещё не знал.
Тем временем поцелуй давно уже перерос в менее невинное занятие, при котором другой Поттер не разрывая поцелуя, толкнул Малфоя бедром, отлипая от стены, и жадно шаря по его груди руками. Малфой самозабвенно подчинялся всему, что делал с ним Поттер. Таким странным манером они медленно передвигались по коридору, пока Драко не упёрся спиной в стену. Тут уже настоящий Поттер не мог больше смотреть на это сексуальное сумасшествие, его колотило в лихорадке. И он с ужасом понял, что его это возбуждает. Это стало последней каплей, и он вынырнул из омута.
Голова его нещадно гудела, будто побывала в колоколе, и он еле дополз до кресла. Руки сами собой потянулись к одному из ящиков стола, извлекая на свет плоскую фляжку с резко пахнущей корой дуба жидкостью. Поттер сделал пару глотков, помассировал глаза, сняв очки, и откинулся в кресле.

@темы: мой фик, гарридрака, shi-sik, Птичьи крики, драрри

---

Так ли плох "Гарри Поттер и проклятое дитя"? Разбор полётов.

Буквально вчера прочитала эту неоднозначную по мнению большинства пьесу. И теперь хочу разобраться: а настолько ли она плоха, как о ней говорят?
Да, однозначно можно сказать только одно – это не то, к чему приучила нас мама Ро.
Читала я пьесу в фановом переводе трёх неплохих переводчиков. (ссылочка на их перевод, если кому захочется прочесть: darthvoldemorth.livejournal.com/1400.html)

Хочу предупредить, что дальше будут спойлеры, поэтому убираю текст под кат.


Итак, разложим всё по полочкам!
Хочу сразу оговориться, что это всё-таки пьеса, и у неё свои законы жанра. Нам не стоит ждать того, что обычно привыкли видеть в кино или читать в книге. Мизансцены прописаны условно и основное действие, конечно же, должны показать актёры в постановке. Но нам, к сожалению, это пока не доступно, поэтому имеем то, что имеем. (Говорят, сам спектакль у западного зрителя вызывает только восторг. Будем подождать, когда его выложат в сеть, чтобы оценить актёрскую игру и задумки режиссёра)
Сразу скажу, что пьеса действительно напоминает фанфик, причём я могу с уверенностью сказать, что читала подобные и с более интересным сюжетом. Но я сделаю скидку на то, что это пьеса, и её трудно было бы поставить, если бы там был сложный вхарактерный сюжет с множеством линий. Хочу отметить, что сцены и места действий в актах и так очень часто меняются, даже интересно как режиссёр воплощал эти смены декораций.

Сюжет:

Конечно, для любого поттеромана сюжет пьесы вызовет недоумение. И в основном из-за махинаций с хроноворотом. Путешествия во времени и его изменения в пьесе вообще являются двигателем сюжета. Но Роулинг чётко дала понять в «Узнике Азкабана», что, пользуясь хроноворотом, нельзя изменить прошлое и будущее, можно только совершить то, что было предопределено. Но «Проклятое дитя» ломает все каноны. Хотя даже в каноничном мире само существование хроноворотов подвергалось жёсткой критике. Со стороны Роулинг было опрометчиво вновь поднимать спорный момент в новой книге, да ещё и закручивать вокруг него сюжет. Об этом, в общем-то, сказали все, кто мог, поэтому не будем заострять внимание. Просто примем как данность, что хроноворот теперь может отправлять людей в далёкое прошлое, и эти люди в этом самом прошлом теперь могут делать что хотят.

Лейтмотивом сюжета является отношения отцов и детей. Гарри почему-то не может найти общий язык со своим средним сыном Альбусом. Драко пытается достучаться до Скорпиуса. Дамблдор признаёт свою несостоятельность как отца для Гарри. В общем, старшее поколение пытается договориться с младшим и оградить их от неприятностей, и всё это можно охарактеризовать словами Альбуса Дамблдора: «Любовь ослепляет». Я бы даже сделала эту фразу слоганом всей пьесы.

Пройдёмся по основному сюжету, как стадо слонов сквозь берёзовую рощу, топча всё на своём пути (кратко не получится):

Гермиона – министр магии (мы даже не будем обсуждать то, что в постановке актриса не канонична образу своего персонажа. И мне плевать каким местом и в угоду чьих интересов проводился кастинг). Гарри – глава отдела магического правопорядка. Рон хозяин «Волшебных вредилок». Джинни – спортивный редактор «Пророка», а с Малфоями как всегда всё не понятно. Где работает Драко нам не известно, но деньги в их семье точно есть. В общем, вполне себе канон.

Действие пьесы начинается с Эпилога «Даров смерти» - на вокзале Кингс-Кросс, где Гарри убеждает Альбуса, что учиться на Слизерине не зазорно, и так далее по тексту эпилога. Дальше мы узнаём, что Альбус и Скорпиус сдружились ещё в поезде по дороге в Хогвартс и оба попали на Слизерин. И если для Малфоя это было в порядке вещей, то для Поттера оказалось чем-то запредельным. По моему мнению, все конфликты, связанные с «не тем» факультетом для среднего Поттера и с неоправданными ожиданиями окружающих надуманны самим мальчишкой. Первый рояль в кустах: внезапно Скорпиуса считают ребёнком Волан-де-Морта. (Я понимаю, что это сделано для интриги и в будущем послужит сюжетным твистом, но уж очень сложная подводка к истинному ребёнку Волан-де-Морта. Более органично в этой роли смотрелся бы только сам Альбус. И некоторое внешнее сходство, и факультет Слизерин, и дружба с Малфоем. Вот здесь бы было где развернуться) Откуда появились эти слухи, и кто их распространяет нам так и не объяснят даже в конце. Ни с Альбусом, ни со Скорпиусом никто не общается, поэтому они беспрепятственно становятся лучшими друзьями. Хогвартс для них как пыточная для нежных детских душ. Скорпиус становится зубрилкой, а у Ала всё сыпется из рук – это явно не прибавляет им популярности среди однокурсников.

Проходит несколько лет, и Гарри практически теряет связь с сыном. Скорпиус замыкается в себе из-за смерти матери. Второй рояль в кустах: Астория Гринграсс оказывается никогда не нравилась Люциусу Малфою из-за излишней любви к магглам. К тому же она всегда была слаба здоровьем, и откуда-то из «недр кустового рояля» вылезло проклятье крови, которое окончательно подкосило её здоровье после рождения сына. (Имхо: проклятье крови – чистый фанфикшен. И, похоже, это станет теперь каноном. Могу только посочувствовать Астории и её нелёгкой судьбе). Данный момент прописан только для большей драматичности и театральности – это же пьеса.

Гарри замечает, что в стране происходит какая-то неразбериха – великаны и оборотни, тёмная магия – всё как перед возрождением Волан-де-Морта. К тому же, Поттера мучают странные сны и боль в шраме. Но он, как истинный Гарри Поттер, отказывается обсуждать это с окружающими. В ходе рейдов ему в руки попадается Теодор Нотт, у которого обнаруживается хроноворот. !Третий рояль в кустах: Теодор Нотт – внезапно тёмный злой волшебник, готовящий возращение Тёмного Лорда. (Бедный мальчик, он пострадал, как и Астория Гринграсс. В оригинальных семи книгах Теодор зарекомендовал себя умным и вполне здравомыслящим молодым человеком, и не проявлял себя как воплощение зла, хоть его отец и был одним из преданнейших слуг Лорда. Видимо, что-то в нём проклюнулось) Зачем ему был нужен хроноворот нам так и не объяснят. Может, чтобы с великанами было лучше договариваться?! Видимо, авторам нужен был более-менее знакомый персонаж с тёмным прошлым, но и с мозгом в голове.

Гарри тащит хроноворот в министерство и отдаёт его Гермионе на хранение. Почему они его не уничтожили – не известно. Хотя после уничтожения хроноворотов в Отделе Тайн все решили, что это только к лучшему. Через некоторое время в гости к Поттерам заявляется Амос Диггори и в жёсткой форме требует от Гарри возвращения его сына Седрика так как тот был «лишним» и не должен был умереть, упирая на то, что ему известно о существовании хроноворота. (Старика, конечно, понять можно, но это перебор, годный опять же для фанфикшена. Даже у меня в одной из работ есть подобный поворот. Но я-то не писатель с мировым именем. Седрика действительно жалко, и, думаю, Гарри в своё время сильно переживал из-за его смерти). Поттер естественно отказывает, что очень даже логично, говоря, что нет у него никаких маховиков времени, а даже если бы и был, то он бы не стал возвращать Седрика, и прогоняет бедного старика. Весь этот разговор подслушивает Альбус, попутно познакомившись с племянницей Амоса – Дельфи Диггори. Ал делает какие-то свои наивные детские неправильные выводы. Он считает, что отец совершил ошибку в прошлом и не хочет её исправить, хотя у него была возможность, и ещё больше разочаровывается в нём. (А голова Альбусу дана, видимо, чтобы арбузы им колоть не иначе) И вообще Альбус почему-то сомневается в героичности Гарри.

Перед отъездом детей, Поттер старший пытается наладить контакт с Алом и дарит ему своё детское одеяло, в которое он был завёрнут, когда попал к Дурслям. Но мальчишка упёрт как баран, он не хочет чувствовать глубину момента (Как же! Джеймсу подарили мантию-невидимку, Лили – волшебные крылышки, а ему какое-то плесневелое одеяло) Они кричат друг на друга вследствие чего, Альбус говорит, что жалеет, что Гарри его отец, а сам Гарри в сердцах бросает, что жалеет, что Ал его сын. Одеялко летит в угол, и на него проливается приворотное зелье, подаренное дядей Роном (не забудьте про этот момент, он ещё сыграет свою роль. Я, например, забыла, что там было какое-то приворотное зелье). В общем, всё плохо и кажется, что назад дороги нет. Отношения навек загублены.



Дети уезжают в Хогвартс. На платформе внезапно! Роза Грейнджер-Уизли решает помириться с Альбусом. !Четвёртый рояль в кустах: Роза – неадекватная Гриффиндорка, которая всеми силами презирает Скорпиуса ещё с первой встречи в экспрессе. Также она начинает игнорить Ала за то, что он попал на Слизерин и дружит с Малфоем. (Гриффиндор нынче не торт. Конечно, эта борьба между факультетами никого не делает толерантнее, но это уж совсем жёстко) И вообще, Розу, по моему мнению, ввели в пьесу только как любовный интерес Скорпиуса. Как некий мотиватор к действию! Роза зачем-то рассказывает про рейд на дом Теодора Нотта и про маховик времени (мне казалось, что Альбус это и так знал из разговора с Диггори, но да ладно). И в голове у Альбуса рождается гениальная идея! Теперь он сам хочет спасти Седрика из жалости к старику и в пику своему отцу. И ещё не известно, что сильнее. Для спасения неизвестного ему человека, но однозначно невинно пострадавшего из-за бездействия отца, Альбусу жизненно необходимы Скорпиус и хроноворот. Ал делится своими планами с Малфоем. Скорпиус, как нормальный человек пытается его отговорить, но не тут-то было! (Зря Альбус не попал на Гриффиндор, ему там самое место). К тому же, Скорпиус не хочет связываться с маховиком т.к. его считают ребёнком Лорда именно из-за слухов, будто его родители возвращались в прошлое, чтобы Астория и Волан-де-Морт зачали его. (Бедный Скорпиус) В общем, они как-то договариваются и сбегают с экспресса, забравшись на крышу поезда и спрыгнув с неё на ходу в воду (Используя магию, естественно). «!Пятый рояль в кустах: тётенька, которая продаёт сладости в экспрессе – терминатор Т-1000. Она вместе с тележкой оказывается на крыше экспресса и угрожает мальчишкам расправой, если они попытаются сбежать с поезда, мотивируя это тем, что за 190 лет своей работы это ещё никому не удалось, попутно она трансфигурирует из собственных рук длинные шипы.



(Роулинг с соавтором явно ели кексики с гашишом, пересматривая второго и третьего «терминаторов», когда писали эту сцену. По-моему, это полный зашквар, годный для кроссоверного фанфика.)» Сделаем оговорку: это пьесса, и скорее всего то, что сейчас кажется зашкваром, со сцены смотрится комично. Я вполне себе представляю этот момент на сцене театра. Конечно, отсутствие описательных моментов и эмоциональных аспектов несколько притупляет видение полной картины.

Дальше Скорп и Ал идут в дом престарелых к Амосу Диггори, чтобы просить разрешения ему помочь вернуть сына. Амос им почему-то не верит, ибо Малфой и Поттер, который учится на Слизерине явно ничего доброго задумать не могут. (Хотя по логике Амосу должно быть всё равно кто вернёт ему сына, лишь бы сделали, но он твёрд в своём решении.) В дело вступает Дельфи, которая быстро разруливает конфликт, и все остаются довольны. С помощью обротного зелья (которое, кстати варила Дельфи заравнее, ибо Макгонагалл жаловалась Поттеру на то, что из школы пропали злотоглазки и шкура бумсланга. Гарри обещал разобраться, но, по-моему, так ничего и не сделал. Откуда у Дельфи доступ в школу – не известно. Она не студентка и не бывшая выпускница Хогвартса, т.к. никто её не знает и вообще она уже взрослая. Что как бы уже подозрительно, но никому до этого нет дела. У всех свои проблемы.) они проникают в министерство. Скорпиус как Гарри Поттер, Альбус – Рон, а Дельфи как Гермиона. Тут снова мы наблюдаем комедию положений - сцена, вполне характерная для пьесы. Она отчасти повторяет сцену из «Даров смерти» с поцелуями «не своих» жён. В общем, наша новая троица попадает в кабинет к Гермионе, отгадывает три загадки и находит хроноворот, не без потерь, конечно.

В это время Малфой старший узнаёт, что Скорпиус с Альбусом пропали из экспресса и идёт разбираться с Поттерами. У него всегда во всём Поттер виноват, так что не удивительно.



Драко истерит, кидается заклятьями в Гарри прямо у последнего на кухне. Но Джинни всё разруливает, вовремя зайдя на кухню. (Ей ещё скалки не хватало для полноты картины). В общем, все подняты на уши и детей усердно начинают искать. Похоже, кражу хроноворота никто не замечает, и наша троица успешно прячется в Запретном лесу, тренируя экспелиармус. Их план по спасению Диггори прост. Нужно вернуться в 1994 год, к первому испытанию Тримудрого турнира и испортить Седрику выступление. Нужно всего лишь выбить у него палочку из рук, чтобы он не смог колдовать. Что они собственно с успехом проделали, облачившись в форму Дурмстранга, чтобы их никто не заподозрил. Параллельно этому на Гарри накатывает очередное видение, где он видит Альбуса в дурмстранговской форме на опушке Запретного леса. Все Поттеры, Уизли и Малфои ломятся туда и застают как раз момент возвращения мальчишек (Дельфи в прошлое не взяли, ибо она слишком взрослая для такой детской работы). Гарри во время поисков натыкается на кентавра Бейна, который пророчит ему скорейшую смерть, если он не уберётся с территории кентавров. Попутно он напророчил ещё кое-что – оказывается вокруг Альбуса сгущается тьма. Гарри, конечно, понимает это по-своему.



Хроноворот оказался с подковыркой, он действует только пять минут и может причинить вред владельцу. В ходе использования этой недоделки Альбус ломает в прошлом руку, и она у него срастается не под тем углом. (Мадам Помфри в замешательстве от перелома двадцатилетней давности у четырнадцатилетнего пацана, но Гарри не видит в этом ничего удивительного. Подумаешь старые переломы, которых у Ала никогда не было) Пока Ал лежит без сознания в больничном крыле, Гарри общается с портретом Дамблдора, который считает, что Поттер что-то делает неправильно, и надо не стараться стать лучшим отцом в мире, потакая Альбусу, а делать так, чтобы Альбус был в безопасности, не смотря на все его возражения. (Хороший совет, ничего не скажешь.)

Мальчики не признаются где были, и что делали, а никто особо и не настаивает. Всем хватило отговорки, что парням плохо в Хоге и они решили не ехать на четвёртый курс, отсидевшись в Запретном лесу.

Гарри, основываясь на слухах о ребёнке Тёмного Лорда, личной неприязни к Малфоям, словах Дамблдора и пророчестве Бейна, делает вывод что всё зло от Скорпиуса, и запрещает Алу с ним общаться. Конечно, это не улучшает взаимоотношения между отцом и сыном. Макгонагалл тоже попала под раздачу. Гарри в особо жёсткой форме «рекомендовал» ей следить за Альбусом и Скорпиусом по карте мародёров и пресекать их несанкционированное общение. Все вокруг этим возмущены, включая Драко, Джинни и Минерву, но Поттеру плевать, лишь бы Ал был в безопасности по совету портрета мёртвого директора у которого никогда не было детей.

Меж тем настоящее поменялось. Седрик всё равно погиб, Рон и Гермиона не поженились, и Роза не родилась. Гермиона, жутко напоминающая Снейпа, теперь преподаёт Защиту от тёмных искусств. Рон женат на Падме и от его былого веселья и глупых шуток времён магазина «Волшебных вредилок» не осталось и следа. Оказывается, Гермиона не пошла на бал с Крамом, и Рон её не приревновал. Видите ли, Грейнджер думала, что Виктор подослал своих прихвостней, которых заметила Гермиона, испортить выступление Диггори. Скорпиус вдвойне в печали. Альбус теперь на Гриффиндоре и избегает его, а Роза не родилась.

Некоторое время все рефлексируют, но Альбус со Скорпиусом не без помощи Дельфи всё-таки встречаются и выясняют отношения. Где получается, что Альбус полный мудак, думающий только о себе и своих надуманных проблемах, хотя на самом деле у него всё хорошо, а настоящие проблемы у Скорпиуса. В общем, они приходят к выводу, что стоит вновь сунуться в прошлое и испортить бедному Седрику второе выступление, да не просто испортить, а ещё и унизить, чтобы у него отбило желание участвовать в турнире вовсе



Ну и ещё небольшую пакость готовят для Рона и Гермионы. Сказано - сделано. Они опять с помощью Дельфи учат дурацкие заклинания и воруют жабросли. Плакса Миртлл им рассказывает, как попасть на дно озера через раковину в женском туалете, попутно мальчишки берут с призрака обещание никому не рассказывать куда и зачем они пошли.

В это время Джинни промывает мозг Гарри, и тот наконец что-то понимает (я не поняла, что он понял). Поттеру опять снится всякая ерунда с участием Альбуса и голосом Волан-де-Морта, Гарри внезапно понимает, что это ни разу не сон, и что, возможно, Волан-де-Морт скоро вернётся. Хотя хрен знает кто ему в этом так активно помогает. Наконец, он признаётся Джинни в своих ночных проблемах, и они вдвоём мчатся в Хог, попутно оповестив Малфоя, что опять творится полная хрень с их детьми. Бедная Макгонагалл в расстройстве. В её директорский кабинет в любое время суток кто-то ломится через камин и портит ковёр. Поттеры и Малфой с Макгонагалл после некоторых споров вместе отслеживают детей по карте мародёров и бегут в женский туалет.

Тем временем Скорпиус и Альбус с успехом портят жизнь бедному Седрику, раздув его как воздушный шарик. Несчастный парень воспаряет над озером, а над ним разноцветными огнями расцветает надпись: «Рон любит Гермиону».
Из озера Скорпиус вынырнул в одиночестве. И то, что его ждёт в новом мире превосходит все его самые жуткие предположения.
Волан-де-Морт живёт - не тужит,
А злобный Седрик ему верно служит.
Здесь жаба-Амбридж вновь директор,
А папа Драко – вивисектор.
Шучу, конечно, Малфой – глава отдела магического правопорядка. Оказывается, сам Скорпиус имеет страшное Альтер-эго. В этом мире он гордо именуется Король-Скорпион, и обладает запредельным авторитетом. Девушки бросаются ему в ноги, забитые студенты делают за него домашку. А сам он на досуге с компанией друзей занимается травлей и пытками маглорождённых в подземельях школы. Гарри Поттер погиб, из-за того, что Седрик переметнулся на тёмную сторону и убил Невилла Лонгботтома, который не успел убить Нагайну. Северус Снейп жив и преподаёт зелья. Над Хогом кружат дементоры, а вместо Визенгамота какая-то Авгурия. Что делает эта «Авгурия» кроме угнетения маглорожденных и терактов в магловском мире не описывается. Складывается впечатление, что современный мир – это одна сплошная кровавая баня и полная безысходность.

Скорпиус в отчаянье бросается к Снейпу, конечно, зная всю его героическую историю. Малфой рассказывает легендарному в его мире профессору всё, что помнит о нём и о его подвигах, и о его служении делу света. Тот естественно не верит, подозревая, что его вычислили и провоцируют. Но Скорпиус выкладывает главный козырь – любовь к Лили Поттер, о которой никто не мог знать. Тут Снейп и тает, ведёт Скорпиуса к сопротивленцам, вернее к их остаткам. Из остатков у нас имеется боевая, смелая и красивая Гермиона Грейнджер, за которой охотится вся королевская рать, и чуть менее чем полностью никому не сдавшийся Рон Уизли, за голову которого тоже вроде как что-то дадут, но, видимо, на эти деньги даже мантии приличной не купишь. Кстати, Снейп в своей манере Рону об этом постоянно намекает. Хотя и с Гермионой он особо не церемонится. В общем, сцена со Снейпом полна острого юмора, цинизма и сарказма, по которому мы все соскучились.

Скорпиус рассказывает про всё: про альтернативные миры, про судьбы Гермионы и Рона. Снейп сам догадался о своей участи, что не удивительно. Совет четверых постановил, что следует всё-всё исправить и вернуть Скорпиуса в его мир, где все более-менее счастливы. Снейп смирился со своей участью. В общем, Рон и Гермиона смотались на первое испытание и заблокировали колдунство Скорпа и Ала, не дав Седрику провалить задание. Но Рона, как и Альбуса, по дороге обратно немножечко сломало. Налетели дементоры и Гермиона встала грудью на защиту убегающих Снейпа и Скорпа. Рон остался с ней, признался в любви, и они поцеловались под восторженное улюлюканье дементоров. Шучу, дементоры высосали из них душу.

Снейпа тормознула Амбридж, которая давно подозревала его в нечистой игре. Северус, спасая Скорпиуса, принял удар на себя. Дементоры тоже его высосали, пока Малфой нырял в озеро.

Вынырнул он уже с Альбусом, заблокировав их колдунство на втором испытании. У озера их уже ждали все предки. Конечно, им во всём пришлось признаться, хотя все и так уже поняли, что они пользовались хроноворотом. Но Скорпиус соврал, что утопил его случайно в озере. На орехи ом обоим досталось, но больше их никто не пытался разлучить. Гарри понял, что младший Малфой никакое не дитя Лорда. Собственно, это и так было очевидно, т.к. парень был точной копией Драко и Люциуса, ни риддловское, ни гринграссовское в нём никак не проявилось. Всё вернулось на круги своя. Но Скорпиус решил, что хроноворот необходимо уничтожить. Ал с ним согласился, и они полезли на Астрономическую башню, уничтожать маховик. Ал зачем-то пригласил поучаствовать в этом Дельфи, хотя она там нафиг никому не сдалась. Но Дельфи являлась любовным интересом Ала, поэтому всё норм, ну, и она всё же причастна к их приключениям в времени. Скорп отдаёт маховик в руки Дельфи, и она внезапно! преображается. !Шестой рояль в кустах: Дельфи как оказалось, носит фамилию вовсе не Диггори, а совсем даже Риддл-Лестрейндж. Гы-гы. Фанатские мечты о связи Бэллы и Тёмного Лорда наконец-то сбылись. Радуйтесь, господа, безумный треугольник Родольфус-Бэлла-Том официально каноничен. Конечно, мы с первого появления Дельфи знали, что это она «проклятое дитя», а не Скорпиус, но всё же…

Дельфи раскрывает все карты, и сообщает, что они теперь должны не дать убить Седрика и снова его опозорить, чтобы Седрик убил Невилла и папка Волди беспрепятственно возродился потому что Авгурия – это она и предъявляет татуху злобной птички на спине. Парни в полной прострации. Дельфи ломает палочки Альбуса и Скорпиуса и тащит парней на квиддичное поле, ибо там было третье испытание. Два других испытания она уже не может использовать, т.к. там «много временного магического шума». Зачем она тащит парней – не очень ясно, в принципе, она сама может нагадить бедному Седрику, но тут всплывает пророчество, которое гласит: «Когда лишних используют по назначению, когда время повернётся вспять, а потерянное дитя уничтожит родного отца, да вернётся же Тёмный Лорд!». По мнению Дельфи – лишний – это Седрик, потерянное дитя – Альбус. Альбус должен собственноручно опозорить Седрика, чтобы тот стал тёмным. (ИМХО: Альбус уже разок так сделал, и пророчество по идее уже сбывалось. К тому же, следуя лору ГП Дельфи не может знать о сути пророчества, т.к. его может услышать только Альбус, ибо оно о нём. Но, видимо, тук как с хроноворотом) По дороге Дельфи убивает старосту одного из факультетов – Крэйга Баукера-мл., сломав этим Альбу и Скорпу все шаблоны. Альбус всё равно не согласен выполнять пророчество, но Дельфи угрожает ему смертью Скорпиуса, и наглядно демонстрирует на нём мамкин фирменный приём – Круцио. Альбусу этого вполне хватило, чтобы больше не ломаться.

В общем, они возвращаются на третий этап турнира, где им ненадолго удаётся отвлечь Дельфи. В этот момент внезапно появляется Седрик и скручивает Дельфи, считая её частью испытания в лабиринте. Парни его благодарят за спасение и уверяют что это реально и есть испытание и желают первым добраться до кубка. Он уходит, а они печально смотрят ему вслед, понимая, что игры с изменением реальности закончились. Дельфи освобождается. Понимая, что с Седриком и пророчеством уже не получится, у неё рождается новый план. Она хватает хроноворот, и время снова меняется, парни еле успевают за неё ухватиться. Как только она оказывается в нужном времени, Дельфи разбивает хроноворот, отрезая путь назад. Она сбегает.

Парни быстро понимают, что они внезапно оказались в конце октября 1981 года. Как раз на злосчастный Хэлоуин. Они идут от безысходности в Годрикову лощину смотреть, как творится история. Ну и на живого Волдика посмотреть.

Тем временем Гарри чувствует, что апокалипсис всё ближе, и это уже не детские сказки. Он снова ставит всех на уши, снова все толпой вываливаются из камина в кабинете директора. Снова оказываются позади троицы преключенцев и снова не успевают им помочь. Т.к. маховик в прошлое забрасывает всего на пять минут, а дети до сих пор не вернулись, Гарри делает вывод, что они застряли во времени. В общем-то, вывод правильный. Но проблема в том, что они не знают в каком времени те застряли, и как до них добраться. Тут выясняется, что Дельфи Диггори никакая не племянница Амоса, а вообще хрен знает кто. Они обшаривают её комнату в доме престарелых, где та работала сиделкой, и находят керосиновую лампу, говорящую на змеином наречии. Лампа произносит: «Добро пожаловать, Авгурия». Гарри произносит эту фразу на вернувшемся к нему парсилтанге, и комната преображается в лучших традициях хорроров, становясь мрачной и невыносимой. Стены вдоль и поперёк исписаны пророчеством и изрисованы змеями. Все в шоке.

Гарри возвращается в министерство и имеет разговор с Дамблдором, который признаётся, что не знает как воспитывать детей, и в своё время не смог стать Поттеру хорошим отцом, Гарри прощает портрет мёртвого директора за всё, и начинает понимать как надо общаться с собственным сыном. Тут вваливается Драко, и… !Седьмой рояль в кустах: У Драко есть ещё один маховик времени. И не абы-какой, а нормальный без ограничений по времени и членовредительства. А тот, который был у Нотта – всего лишь прототип. И вообще, этот навороченный маховик принадлежал Люциусу Малфою, который ой как любил собирать у себя дома всякие запрещённые артефакты. (Удобненько так вышло. И главное раньше Малфой об этом молчал как рыба) Но, это всё равно не решало их проблем, дату-то они не знали.

Но на помощь пришла смекалка Альбуса. Он придумал написать на одеяльце маленького Гарри послание экстрактом демимаски, которое вступает в реакцию с жемчужной пылью, которая содержится в любом приворотном зелье, которое случайно пролилось на одеяло в будущем во время ссоры. План срабатывает. Вся честная компания взрослых (почему-то без Макгонагалл. Она редко учавствует в таких тусовках, даже в ордене не состояла. Могли бы старушку на старости лет порадовать приключениями) используют хроноворот, и перемещаются к Скорпиусу и Альбусу. Все почти счастливы, и убрались бы отсюда, но здесь коварная Дельфи, которая что-то задумала в этом времени. Все быстро соглашаются, что она хочет убить маленького Гарри, до того, как это сделает её отец. Но время идёт, а Дельфи всё не появляется. И тогда до всех доходит, что она не собирается убивать Гарри, она хочет увидеться с отцом и отговорить его от опрометчивого поступка.

Весёлая семёрка принимает решение трансфигурировать Гарри в Волан-де-Морта. (Я не слышала про трансфигурацию людей, но это вполне возможно. Слизнорт, например, трансфигурировал себя в кресло. Вот только кроме трансфигурации Гарри, еще прозвучало предложение наскоро сварить оборотное, хотя его варить больше месяца, но да ладно.) Сказано – сделано. Гарри в образе Тёмного Лорда вышел к дому Поттеров и к нему тут же выбежала Дельфи.

У них состоялся разговор, и Гарри даже почти удалось заманить её в ловушку, но почему-то трансфигурация сработала как низкопробная оборотка. В ходе разговора Гарри начал постепенно меняться, и Дельфи его раскусила. Завязался бой, и Дельфи явно одерживала победу, она оказалась сильной волшебницей. И Гарри со всем своим военным детством и аврорским прошлым не мог с ней справится. И только всемером им удалось её скрутить.

Все благополучно вернулись в настоящее и зажили долго и счастливо. Скорпиус получил от волшебника страны Оз храбрость, и даже пригласил Розу на свидание. Альбус получил мозги, а Гарри сердце. Они вполне мило поболтали стоя на холме над могилкой Седрика Диггори. А Элли с Тотошкой, то есть Гермиона с Роном собрались замутить древний ритуал подтверждения клятвы. Остальные не пострадали, ну кроме бедного старосты Крэйга Баукера-младшего, который умер бесславно, как и Седрик Диггори.

Пройдёмся по персонажам.

Альбус Поттер – очень вздорный и своенравный мальчишка, которому явно не место на Слизерине. По непонятным мне причинам он отстраняется от отца, хотя Гарри всеми силами пытается найти с ним контакт. Альбус вполне в подростковой манере игнорирует все попытки контакта, сводя на нет старания отца. Он не ценит то, что ради него делают.

Скорпиус Малфой – очень тихий и забитый парнишка. Белая ворона в своей среде. Слухе о ребёнке Волан-де-Морта сильно влияют на его восприятие, а плохое здоровье матери заставляет замкнуться в себе. Отец ему не помощник, т.к. сам не может справиться со сложившейся ситуацией. Скорпиус поглощён учёбой. Он самокритичен и самоироничен. Без Альбуса вряд ли смог бы проявить себя.

Роза Уизли-Грейнджер – пробивная стерва. Она добьётся своего в любой ситуации. Вот кому нужно учиться на Слизерине. Шляпа явно что-то перепутала. Ещё в первую поездку на экспрессе она начала проявлять свои снобистские замашки, вынуждая Альбуса выбирать себе друзей не по душе, а по принципу нравится-не нравится, считая, что с ними всем захочется дружить. Ещё бы! Она дочь министра магии, и племянница героя войны, а он сын героя войны и начальника отдела магического правопорядка. Роза сразу невзлюбила Скорпиуса, только за то, что он Малфой и возможно ребёнок Волан-де-Морта. Это несколько высокомерно и грубо.

Гарри Поттер – остался в своём репертуаре с поправкой на возраст. Решает все проблемы всё равно по-детски, кидаясь из крайности в крайность. Совершает глупые поступки. В общем, типичный Гарри.

Гермиона и Рон – вышли даже вканоничне, чем в самом каноне. Это странно, но вот так вот получилось. Даже в альтернативных реальностях они какие-то каноничные.

Драко Малфой – слишком истеричен. Во всех своих бедах винит Поттера. Похож на дикобраза, который только заметив тень угрозы поднимает иглы. Я понимаю его поведение. Нелепые слухи про сына, больная жена и пожирательское прошлое – никого не сделают добродушным весельчаком. Он прекрасно осознаёт своё положение в обществе, прекрасно знает, как его видят люди. Но, к сожалению, он беззащитен перед проблемами. Он ничего не может сделать со слухами, хотя уже много раз просил Поттера разобраться с этим. Он не может помочь жене, которая медленно умирает от проклятья крови. Он не может оградить сына от жестокой реальности. Наверно, из всех персонажей я больше всего сочувствую ему, самый беспомощный из всех. Он говорит Гарри правильные слова, например: «Мой отец думал, что он защищает меня. По большей части. По-моему, в определенный момент тебе приходится выбирать, каким человеком тебе хочется стать. И в этот момент рядом должен быть родитель или друг. А если к этому времени ты уже возненавидел своего родителя, а друзей у тебя нет. . . тогда ты остаешься один. А быть одному... так тяжело. Я остался один. И это привело меня в тупик. Из которого я долго не мог выбраться. Том Реддл тоже был одиноким ребенком. Может быть, ты не можешь этого понять, Гарри, но я это понимаю. И думаю, что Джинни понимает.» И это делает его гораздо более чутким родителем нежели Гарри. В общем, человек «прохавал» жизнь.

Дельфи Диггори/Риддл-Лестрейндж – самый провокационный и неоднозначный персонаж. Нам практически ничего неизвестно о ней. Она всю жизнь посвятила себя тёмной магии и возрождению отца. Она росла под охраной жадной до денег Эвфемии Роул (или Роули, я не нашла английский вариант написания имени. Но если Роул, то это очень интересная пасхалка. Актёра, сыгравшего Амоса Диггори зовут Джефф Роул.), которая не любила Дельфию и постоянно об этом ей напоминала. Роул держала птицу – Авгурию. Она постоянно твердила, что эта птица потому и кричит так часто, что Дельфи ждёт печальный конец. Поэтому, в последствии Дельфи сделала себе татуировку Авгурии на затылке, чтобы птица напоминала ей о том, что её будущее зависит только от неё самой. Дельфи умна и продуманна, она специально возрождает дружбу Альбуса и Скорпа, чтобы ими было проще манипулировать, при этом подбирая нужные слова. Она говорит Скорпиусу: «Вы лучшие друзья. В каждом его письме я чувствую тоску по тебе. Он опустошен». Или: «…В этом-то и дело. Дружба так и работает. Ты не знаешь, что именно ему нужно. Ты только знаешь, что ему нужно что-то. Найди его, Скорпиус. Вы... вам надо быть вместе.» Но у неё самой никогда в жизни не было друзей. В ней столько же страсти, как и в её матери. Она говорит Гарри/Волан-де-Морту: «Я Авгурия, мой Темный Лорд, и я готова беззаветно служить вам», «…Не подумайте, что я считаю себя достойной вас, Лорд. Но я посвятила всю свою жизнь тому, чтобы вы могли гордиться своей дочерью.» От отца ей достался парселтанг. Пророчество ей раскрывает Родольфус, выйдя из Азкабана, чем и задурил голову бедной девушке. В общем, она полностью оправдывает звание проклятого/окаянного дитя. Бедный потерянный ребёнок, с судьбой, сложившейся ещё хуже, чем у Гарри.

Макгонагалл, Джинни и Снейп – очень меня порадовали. Отлично сработанные характеры и диалоги.

Чёрные дыры:

Наравне с хроноворотом, большим косяком является пророчество. Дельфи не должна была его знать. Я не представляю когда было сделано это пророчество и как Родольфус Лестрейндж узнал о нём. Возможно, он лично слышал его, или его слышал кто-то из Пожирателей. Это слишком неясный момент. Как Дельфи поняла, что именно Седрик является «лишним», и было ли возвращение Седрика изначально её планом – не ясно. Откуда она могла знать про тёмную альтернативную реальность и про то что на неё повлияют Седрик и Альбус? А если она знала о пророчестве, но не знала кто его герои, то зачем ей вообще нужно было возвращать Седрика к жизни?

Шрам, парселтанг и видения Гарри. Поттер заявил, что шрам у него болит вот уже двадцать два года, а видения начались достаточно недавно, да и змеиный язык вернулся к нему внезапно. Всё это очень странно, ведь последние два пункта были у Поттера лишь благодаря крестражу, и присутствие Дельфи никак не могло на него повлиять.

Зачем Гермионе понадобилось прятать хроноворот таким заковыристым способом? Зачем она придумала три загадки, отгадав которые можно его найти (если не отгадаешь хотя бы одну тебя сожрёт книжная полка)? Почему просто было его не спрятать где-нибудь в укромном месте, она же в конце концов министр магии! (Понятно что это сделано чтобы Скорпиус и Альбус нашли хроноворот, но нормальный министр магии такого бы не сделал)

Знаете, всё могло быть и хуже, если честно. Напрягает некоторая камерность происходящего, но это всё же спектакль, поэтому придираться не буду.
По мне так слишком много роялей в кустах, которые годны в основном в фанфиках. Сюжетных твистов не так уж и много, а некоторые очевидны с самого начала. Юмор присутствует, и почему-то его в основном генерирует Скорпиус.
Это однозначно не восьмая книга, f некоторый спин-офф про главных героев. Такого не бывает, но я бы завела подобное. Не хотелось бы чтобы рояли в кустах, хроноворот и пророчество стали каноном, но, похоже, это неизбежно. Как чтиво - пьеса развлекла меня на один раз. Повторно, я скорее всего, читать не буду, как, например, оригинальные семь книг. Но отзывы оказались гораздо хуже, чем я ожидала.
P.S. Я могла напутать последовательность второстепенного сюжета, где Гарри видит сны и в гости к Поттерам заходит Малфой. Но основной сюжет с перемещениями во времени Скорпиуса, Альбуса и Дельфи вполне точен.

@темы: ГП, Shi-Sik, Kitsune_sama, Гарри Поттер и проклятое дитя, рецензия

---

Послевкусие

Роулинг Джоан «Гарри Поттер», Гарри Поттер (кроссовер)
Основные персонажи: Флёр Делакур, Гарри Поттер (Мальчик-Который-Выжил), Джинни Уизли, Билл (Уильям) Уизли, Гарри Поттер, Билл Уизли
Пэйринг: Билл/Гарри
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Слэш (яой), Ангст, Драма, POV
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 6 страниц, 1 часть
Статус: закончен

Описание:
Я не мог заснуть, тайком касаясь языком своих губ в надежде почувствовать тот вкус. Но его больше не было. Я чувствовал уже ставший привычным запах волос Джинни, но только после сегодняшнего вечера он снова стал для меня что-то значить. К сожалению, сказать о моей маленькой рыжухе я такого не мог. Она не была виновата в этом. В этом никто не был виноват. Это просто произошло. Всё вокруг потеряло значение, кроме вкуса виски на губах, запаха полироли и цветов. И это было чем-то абстрактным.

Примечания автора:
В первый раз пишу в жанре POV да ещё и по такому пэйрингу. Кажется, очень необычное сочетание. И опять вышло что-то безумное.

Послевкусие

Похоже, Джинни искренне была рада внезапному визиту Билла и Флёр, чего было трудно сказать обо мне. Флёр, конечно, приятная девушка во всех отношениях, но раздражающий ухо акцент и нескончаемое щебетание превращали её в надоедливую пикси. Даже вейловские чары не помогают. И ещё один неприятный факт: Джин становилась такой же — неестественно милой и улыбчивой. Я посмотрел на Билла, но его лицо было как всегда бесстрастно. Он прислонился к стене и спокойно наблюдал за образовавшейся канителью.
— Пойдём, я покажу тебе тот рецепт, который мы вчера обсуждали, — девчонки, забавно сморщившись, захихикали и упорхнули в гостиную, оставляя нас с Биллом наедине в прихожей. Сюрприз. Кажется, визит был спонтанным только для меня.
— Виски? — спросил я, когда уже молчание прекращало быть естественным. Ни Джинни, ни Флёр, кажется, никогда не приходила в голову мысль, что нам с Биллом не о чем говорить друг с другом. Билл был другим. Просто другим, не моего уровня. Я всегда побаиваюсь таких людей, они слишком… проницательные? У него всегда были свои представления о жизни, и он не спешил делиться ими с другими. Никогда не читал нотаций и не указывал на ошибки. Хотя, его проникновенный взгляд мог сказать тебе очень многое. От него нельзя было что-то утаить. Но он всегда был молчалив, а это редко помогало мне в беседах с ним.
— Давай, — кивнул Билл и шагнул по направлению к кухне.
Я шёл за ним. Дорога эта, кажется, была знакома всем Уизли без исключения. Иногда это меня слегка раздражало, казалось, будто это не мой дом, а Нора. Но, чёрт возьми, я всё же люблю своих родственников. А Билл и Чарли вызывают во мне чувства сродни восхищению. Я смотрел на этих мужественных людей как на образец для подражания. Я хотел бы быть таким. Возможно, отчасти я стал таким, по крайней мере я надеялся на это.
Билл устало плюхнулся на стул и откинул голову назад. Краем глаза пока лазил по кухонным шкафам, я наблюдал как он, закрыв глаза, постукивает носком ботинка по полу в такт своим мыслям. Но уже в следующую секунду он пристально смотрел мне в спину. Отчего-то волосы на затылке встали дыбом.
— Как дела в Гринготтсе? — спросил я, чтобы хоть чем-то заглушить эту неловкую и неуклюжую тишину, пока искал бутылку и бокалы.
— Гоблины не могут договориться с питомником драконов о покупке нового охранника. Министерство в лице мистера Диггори и с лёгкой руки Бруствера отказывает им в возможности приобретения нового дракона. Чарли со своей стороны тоже против этой затеи, — неожиданно для меня он рассказал сразу так много. Раньше Билл чаще молчал, особенно в моей компании. У нас с ним всегда возникали эти дурацкие неловкие молчаливые моменты. Я просто не знаю, как с ним общаться.
— Надеюсь, что им не удастся заполучить дракона, — озвучил я свою мысль. Похоже, Билл полностью был со мной согласен, одобрительно хмыкнув. Я разлил напиток по бокалам и сел рядом с ним.
Отпив виски, я поддался обычному своему ритуалу — раскатал его на языке прежде чем сглотнуть, но и в этот раз так и не смог понять в чём прелесть этого напитка. Это был мой пунктик — я хотел разгадать его вкус. Мне всё время казалось, что он должен быть каким-то другим, менее горьким и пламенным, более сладким и ароматным. И с каждым новым глотком я пытался почувствовать этот «мой» вкус, или хотя бы что-нибудь необычное и интригующее, но ничего не происходило. Каждая новая бутылка была как предыдущая, без оттенков и послевкусий, без надежды на интерес. Это была всё та же бесконечная порция виски, мерзко обжигающая горло. Я завидовал тем людям, которые могли наслаждаться этим напитком. Билл тоже отпил, но я так и не понял — нравится ли ему. Печально. Похоже, он не из тех людей, кто ценит виски.
И опять это тоскливое молчание. Я чувствовал, что меня засасывает в эту тишину. Нужно было спасать положение, разбавить безмолвие хоть чем-нибудь.
— Может, переместимся в гостиную к девчонкам?
Билл посмотрел на меня и как-то вяло и неохотно кивнул. Я его понимал, мне тоже туда не хотелось, но в этой тишине сидеть было ещё невыносимее, чем слушать бесконечную трескотню Джинни и Флёр. Поднявшись, я прихватил бокалы и бутылку с собой, и мы перешли в гостиную. Я устроился в кресле напротив Билла, а Флёр с Джинни сидели на диване сбоку от нас, кажется, даже не заметив нашего появления.
Время тянулось бесконечно долго. Я пытался вслушиваться в девчачьи разговоры, но болтовня о шмотках вперемежку со сплетнями порядком меня утомили, и я всё чаще прикладывался к бокалу. Спустя пару часов и полбутылки «Огденского» на двоих, мне всё осточертело. Возможно, алкоголь на голодный желудок было не самой моей гениальной идеей. Я посмотрел на Билла, он, казалось, очень внимательно слушал про то, как Флёр сломала каблук в одном из сейфов банка, и ей пришлось идти до верхних уровней босиком, без возможности воспользоваться палочкой. Она всё вопрошала, повторяя это дурацкое слово «п`гредставляешь» с давно уже не умилительным акцентом. Как Билл терпит это?
Внезапно он посмотрел на меня. Мне тут же стало неуютно. Казалось, что он слишком внимательно смотрит, почти также пристально, как и на кухне.
Я не опустил глаз и не отвернулся, лишь улыбнулся, хотя далось мне это с трудом. Но алкоголь знал своё дело. Билл тоже улыбнулся одним уголком. Было интересно за этим наблюдать. Щека со шрамом потеряла всякую чувствительность, и лицо Билла приобретало надменность, когда он пытался улыбаться. Хотя, это мне скорее нравилось в нём. Он всегда был крут, и в тот день, когда я увидел его в первый раз — с серьгой в ухе, в кожаной куртке и грубых ботинках из драконьей кожи, и сейчас — с длинной чёлкой, закрывающей часть шрамов, в магловских джинсах и всё с той же серьгой в ухе. Джинни называла это непревзойдённым вкусом. Да, я был с ней согласен. Билл выглядел абсолютно естественно и непринужденно что бы на неё ни было надето. Наверно именно это покорило Флёр. Как бы мне хотелось хоть частичку этой уверенной мощи себе.
— Пойдём, я кое-что тебе покажу, — не знаю, зачем я это сказал. Вот я только что сижу и смотрю на Билла, а вот я несу какую-то чушь. Наверно, мне просто хотелось сделать что-нибудь безумное. Просто хотелось уйти из этой комнаты и забрать с собой Билла. В общем-то, я даже не представлял, что я собираюсь показать ему. Но в этом доме всегда есть на что посмотреть. В некоторые комнаты я не заглядывал с тех пор, как мы с Джин здесь поселились. Билл кивнул и встал, ожидая, когда я уведу его подальше отсюда.
Мы поднялись на третий этаж, и я толкнул одну из тех дверей, что не открывались уже лет пять. Даже не уверен, что видел раньше эту дверь. В комнате было тихо и темно, пахло пылью и табаком. Я щёлкнул выключателем пару раз, но, похоже, проводка здесь была не рабочая.
— Оставь, — шепнул Билл и прошёл вглубь комнаты, огибая невообразимые конструкции из старой мебели, обтянутые тканью. Я не стал использовать палочку и последовал за ним. Билл стоял у окна, прислонившись к стене, и вглядывался в сумрак за окном. Я не удивился бы, если бы он сейчас достал пачку сигарет и закурил. Но он ничего такого не собирался делать. Не знаю почему, но именно рядом с ним я чувствую себя глупым мальчишкой, хотя по всем моим наблюдениям я давно прошёл этот этап. Кажется, это какие-то детские комплексы. Значительное в детстве тебе кажется значительным и в зрелом возрасте, и только спустя ещё пару десятков лет всё значительное вдруг теряет свою значимость. Потом ты просто становишься как Дамблдор и сам определяешь степень значимости.
Я тоже заглянул в окно, оказалось, что уже достаточно поздно. А мне думалось, что прошло всего ничего. Сегодня время для меня течёт не равномерно, то тянется, то бежит.
На удивление Билл даже не стал ни о чём меня спрашивать, наверно, догадался, что я просто хотел уйти.
Мы стояли рядом и смотрели в темноту за окном. И это было другая тишина. Не давящая, не неловкая, а естественная. Наша общая тишина. Многозначительное молчание. Не знаю, но мне впервые в жизни показалось, что мы на одной волне. И это было приятно. Хотелось подольше остаться в этом месте. Но через какое-то время я услышал неясные шумы в коридоре. Джинни наверняка искала нас.
— Гарри, ты где? — позвала она, и нужно было ответить. Я уже развернулся к двери, чтобы крикнуть что мы здесь, но Билл остановил меня, схватив за предплечье. Я обернулся к нему, посмотрев вопросительно, а он лишь отрицательно качнул головой. Я тут же согласился, будто это было и моё желание тоже. Хотя, на самом деле, я действительно не хотел ей отвечать. Джинни ещё несколько раз позвала меня, а мы с Биллом стояли молча и не шевелясь, он всё так же сжимал мою руку. Наконец, Джинни ушла.
Билл потянул меня, увлекая за собой. Он уселся на пыльный пол, прислонившись к стене, я сел рядом. К запаху пыли и табака прибавился ещё один очень знакомый. Кажется, так пахла полироль для метел. Да, именно она. Древко моей метлы пахло в точности также. Один из моих любимых запахов, напоминавших мне о детстве и о Хогвартсе. Я втянул носом воздух, наполняя лёгкие этой ностальгической смесью, желая теперь остаться в этой комнате навсегда. На душе стало тоскливо от воспоминаний.
Аврор Поттер хотел опять стать студентом Поттером.
Как-то печально оттого, что эти времена закончились.
Билл, наконец, меня отпустил, и мне стало ещё тоскливее, будто я что-то потерял, но не помню что именно. Будто, часть меня безвозвратно умерла, оставив невосполнимую дыру. Похоже, алкоголь серьёзно затуманил мне разум, ведь моя рука по собственной воле шарила по полу в поисках руки Билла. И нашла. Я одновременно и понимал, и не понимал что делаю. Но, кажется, Билл был не против. Он взял мою ладонь в свою, переплетая пальцы. И мне наконец стало хорошо. Если бы я был трезв, то не допустил такого.
Наверно…
Ведь если хорошенько об этом обо всём подумать, то…
Чёрт, от раздумий разболелась голова. Конечно, я понимал, что происходит что-то из ряда вон, но не было сил противиться этому.
Я начинаю придумывать оправдания для самого себя. На самом деле я не был настолько пьян, чтобы не понимать. Я просто игнорировал реальность. Она кончилась сразу после моего предложения сходить наверх. Всё происходящее сейчас не могло быть частью действительности. Возможно, я просто уснул там, в гостиной сидя в кресле под стрёкот Флёр и Джинни.
— Уиг`ям, ты где-е-е? — послышался певучий голос Флёр. — Г`харри?
Билл сильнее сжал мою ладонь и уставился куда-то в потолок. Я наблюдал за ним, не в силах осознать что с ним происходит. Почему он прятался здесь со мной? Почему не желал отвечать на зов? Почему я точно также прячусь здесь и не желаю отвечать? Что происходит и от чего мы на самом деле убежали?
Флёр тоже ушла. Я слышал, как она перед этим хлопала дверями, и с ужасом ждал, что она откроет нашу дверь и найдет нас. Но этого почему-то не произошло. Будто наша дверь снаружи исчезла как у Выручай-комнаты. Окажись это правдой, я бы не удивился. Вся эта комната, с неработающей проводкой, пылью и запахом табака будто соответствовала моему настроению.
В какое-то мгновение я потерял связь с реальностью, потому что не смог отследить момент, когда мы оказались оба на ногах. Билл по-прежнему держал меня за руку. И это больше не казалось мне странным, скорее даже естественным. Я попытался вспомнить: держал ли я когда-нибудь так же Рона, но, по-моему, нет. В моей голове это выглядело чудаковато, даже комично.
— Нам всё же пора, — с сожалением шепнул Билл.
— Нет, — вырвалось у меня, но это была правда. Я не хотел отсюда уходить. Он печально улыбнулся одним уголком, и наклонился ко мне.

Это был тот вкус виски, который я так долго искал.
Истинный вкус. И он был на моих губах.
Нет, не на моих.
На его губах. И запах полироли для мётел тоже принадлежал не комнате, а ему. И яркий цветочный запах почти как у Джинни, но слабее и теплее.
Кажется, я умер. Зачем, ну зачем я всё это затеял?
Теперь вкус виски всегда будет не «тем самым», и никогда не станет тем. Нет такого сорта. И больше незачем чего-то искать. Всё превратилось в бессмыслицу. Всё перестало иметь значение. Собственная жизнь теперь казалась пустой.
Билл отпустил меня, и быстро вышел из комнаты. Если бы у меня были силы, то я поступил бы так же. Но ноги не слушались, и я пробирался к двери будто застрявшая в сиропе муха. Комната словно не желала меня отпускать.

Джинни задавала слишком много вопросов, а желание выдумывать ответы я не имел, но Билл всё решил парой слов.
— Извините, но мы были на чердаке и вас не слышали, — пожав плечами, ответил он. И Джинни, и Флёр сразу поверили ему, более не спрашивая ни о чём. И это было почти правдой. Мы оба не желали их тогда слышать, а может только я.
***
Я не мог заснуть, тайком касаясь языком своих губ в надежде почувствовать тот вкус. Но его больше не было. Я чувствовал уже ставший привычным запах волос Джинни, но только после сегодняшнего вечера он снова стал для меня что-то значить. К сожалению, сказать о моей маленькой рыжухе я такого не мог. Она не была виновата в этом. В этом никто не был виноват. Это просто произошло. Всё вокруг потеряло значение, кроме вкуса виски на губах, запаха полироли и цветов. И это было чем-то абстрактным. Я не мог сказать, что Билл для меня теперь имел значение, скорее те ощущения, которые остались после него.
Послевкусие.
Оно не давало мне покоя. Распробовав один раз, мне хотелось ещё. Но я же понимал, что это самое «ещё» маловероятно.
— Ты спишь? — спросила моя малышка почти неслышно. Я сначала даже не понял, что она не бормочет как обычно во сне, а говорит со мной.
— Нет, — ответил я, снова пытаясь облизнуть губу.
В тщетных попытках почувствовать этот вкус вновь, я даже начал думать, что сам себе вообразил его, а на самом деле ничего такого не было. Правда это или ложь мне могли сказать только Билл и пара бокалов «Огденского». Мысли о повторении эксперимента почему-то возбудили меня. Странно, раньше такого никогда не было. Я потянулся рукой к бедру Джинни и почувствовал, как она слегка вздрогнула, а кожа её покрылась мурашками. Это ещё больше распалило меня. Я любил эту игру. Джин всегда вздрагивала как маленькая белочка, когда я касался её вот так внезапно. Дальше я всегда щекотал её, пробегая кончиками пальцев по внутренней стороне бедра, она замирала, переставая дышать. Но когда мои пальцы проникали под трусики, я заставлял её стонать. В этот раз должно было быть точно так же, она привыкла к этой игре. Но мне хотелось чего-то другого — грубого, необузданного, сумасшедшего.
Я подмял Джин под себя без всяких прелюдий, даже не попытавшись возбудить её. Снимать с неё бельё мне казалось лишней заморочкой. Она пищала и вырывалась, но мне было всё равно. Это было частью новой игры. Я кусал, сжимал и тискал. Делал то, чего раньше никогда не разрешал себе. Один раз Джинни больно ударила меня по спине. Возможно, тогда в моей голове вспыхнула и тут же угасла мысль о том, что делаю что-то не так, но было слишком поздно. Игру нельзя было останавливать. Я с жадностью вдыхал запах моей девочки, слушал её стоны, ощущал на губах её кожу.
Финал был ярким, возможно, самым ярким из тех, которые я помню. Но вместе с тем ко мне пришла опустошённость. Гадкое, гадкое послевкусие. Что-то явно было не так.
Джинни почти сразу выбралась из-под меня и забилась в угол. Моя маленькая белочка. Что я сделал не так?
— Что это было? — всхлипывая, спросила она. Хотел бы я и сам знать.
— Не знаю, — я откинулся обратно на подушки и закрыл глаза. Дико хотелось кричать и бить кулаком в стену, а рефлексировать совершенно не тянуло.
— Что происходит? Вы с Биллом исчезли на пару часов, а когда вернулись, то оба выглядели очень странно. А ты до сих пор ведёшь себя странно. Что вы делали?
Она ждала ответа, я чувствовал её напряжённый взгляд на себе.
— Ничего, — Я перевернулся на бок, чтобы наверняка не встретиться с ней взглядом и теперь ощущал, как она прожигала мне спину. Я слышал, как она обиженно сопит и ворочается, стараясь улечься подальше от меня. Как же всё глупо. Зачем я всё это делаю и чего хочу?
Хотя, знаю. Я хочу вкус виски на своих губах. Хочу несдержанности и грубости.
***
Мерлин, как же меня терпели всю эту неделю в Аврорате мои подчиненные? Кажется, я перегибаю палку. Они не привыкли видеть меня таким. Я и сам как будто видел себя в первый раз. Дурацкая метаморфоза из улыбчивого начальника в мини копию Воландеморта. Всё из-за Билла. Черт, всё же из-за меня самого в первую очередь. Джинни не разговаривает со мной с той ночи, дуется на что-то, ждет извинений. А я не знаю за что мне нужно просить прощения. Я не Касандра, мать её, Трелони, чтобы угадывать или увидеть в хрустальном шаре её желания. Я и свои-то сформулировать толком не могу.
Кажется, всё это началось гораздо раньше, ещё до Билла. Мистер Смит называл это депрессией. Да, я сам пошёл к психологу. К магловскому психологу, естественно. Всего пару сеансов, за которые я не мог толком рассказать что со мной произошло. Приходилось изворачиваться и обманывать, чтобы моя история звучала убедительнее. В конце концов, я бросил эту безнадёжную затею и мистера Смита с его депрессией.
Но она-то меня не бросила. А Билл со своими запахами полироли и цветов окунул меня в неё ещё глубже. Не понимаю, почему Джинни не видит как мне плохо? Три последние ночи я сплю на диване в гостиной потому что мне не хочется подниматься наверх. Мне вообще двигаться не хочется. Я постоянно думаю о той комнате. Странно, я заглянул во все двери на третьем этаже, но так и не смог определить в которой из комнат мы были. Может, и не было никакой комнаты? Может, я сошёл с ума?
Срочно нужно поговорить с Биллом. Нет, даже просто увидеться. Я всё пойму по его глазам. Надеюсь на это.
***
Спонтанность и везучесть — два слова, которые меня отлично характеризуют. Замечательно, первое работает даже если я этого не планирую, возможно спонтанность это львиная доля моей везучести. В моей жизни, кажется, всё спонтанно. Настало время проверить мою природную везучесть. Именно поэтому я сейчас стою с бутылкой «Огденского» в камине собственной гостиной и произношу: «Коттедж Ракушка».
— Гарри? — Билл поднимает голову от какой-то большущей книги.
— Прости, что без приглашения, — я развожу руками и пытаюсь состроить дурацкую рожу, сам в душе ликуя от отсутствия Флёр в комнате. Она вряд ли обрадуется, обнаружив меня за полночь у себя дома. — А где твоя обворожительная супруга?
— У Флёр ночная смена, — отвечает Билл, явно заинтригованный моим внезапным появлением. Я всё же очень везучий. — Пришёл поговорить?
Меня хватает только на кивок, язык внезапно перестал слушаться. Билл слишком проницательный для меня. Или я слишком простой для него.
— Ты мог сделать вид, что ничего не было, — внезапно произносит он, и я сразу чувствую облегчение. Всё-таки, я не сошёл с ума и мне не показалось.
— Ты тоже мог, — отвечаю я. Действительно, что ему мешает сделать вид, что ничего не было. Ведь в действительности ничего особенного и не произошло.
— Зачем? Разве для нас это что-то изменит? — он был прав. Умеет он находить правильные слова, — Теперь рассказывай что с тобой происходит.
И я не знаю что говорить. Что он от меня ждёт? Я подсаживаюсь к нему за стол и разглядываю книгу, но так и не могу разобрать о чём она. Мысли цепляются друг за друга и никак не хотят формироваться. С чего начать? Чувствую себя будто на приёме у мистера Смита.
— Хочешь, я начну? — спрашивает Билл, и я киваю. Он ненадолго задумывается, разглядывая меня, и выдаёт длиннющую речь, от которой меня пробирает дрожь. Он говорит, что я перестал быть похожим на себя самого, что он сразу это заметил. Что он хотел мне хоть чем-нибудь помочь и ещё много других слов. Но в жар меня кинуло от того, что он был уверен, что это я хочу его поцеловать и лишь исполнил моё желание.
Даже не знаю. Может он прав. Он всегда прав. Может, в моих глазах он действительно увидел всё это. Человеку на самом деле не дано познать самого себя и со стороны иногда виднее. А может это он хотел всего этого потому что… ну не знаю, может, ему скучно или он устал от Флёр? А может это я устал от Джинни?
Всё слишком запуталось.
— Гарри? — похоже, я надолго задумался и, возможно, мои мысли написаны у меня на лбу, иначе я не знаю почему Билл на меня так смотрит.
— Я хочу снова попробовать, — говорю я вслух то, что вертится у меня в голове уже целую неделю.
— Что? — естественно, он меня не понимает. Жаль, что Билл не сидит у меня в голове и мне приходится всё объяснять. Я рассказываю ему про виски и обязательный пунктик. Про особый «мой» вкус и про то, что я его почувствовал тогда. Про то, что теперь меня не отпускает. Он кивает и не задаёт больше вопросов. Просто откупоривает бутылку «Огденского» и разливает по бокалам.
Мы сидим молча, попивая виски бокал за бокалом и смотрим друг на друга. Наверно ждём какого-то момента, но я не знаю: чего конкретно. И вдруг меня осеняет: вот оно! Просто импульс. Встаю и подхожу к нему, и теперь уже я накланяюсь.
Тот самый вкус виски снова на моих губах, на его губах. Я слизываю его языком и не могу никак утолить жажду. Боюсь, что он снова исчезнет. Не хочу даже думать откуда растут корни этой одержимости. Я закрываю глаза потому что начинаю вязнуть в собственном страхе и в проникновенном голубом ларимаре. Его глаза видят слишком многое, я не хочу расстаться со всеми своими тайнами. Я чувствую, как Билл касается моего лица и внезапно всё становится глубже и серьёзнее. Это уже другой уровень. Гораздо-гораздо значительнее. Джинни меня никогда не простит. Возможно, просто интрижку простила-бы. Но вкус виски решает всё за меня. Я не готов от него отказаться. Эта измена не только телом, а всем моим естеством — разумом, душой и преданностью.
Я плохой человек. Разрушив свою семью, я мечтаю разрушить чужую. Я страстно желаю, чтобы Флёр наконец вернулась домой и увидела наше грехопадение.
А я ведь чертовски везучая сволочь. И сквозь собственные стоны и закладывающую уши сладковатую боль я всё же слышу, как срабатывает камин…

@темы: ГП, Гарри Поттер, слэщ, фанфик, послевкусие, shi-sik, Билл Уизли

---

И это всё обо мне)

24.05.2016 в 20:05

Пишет  Беседа с автором:

Знакомство с творчеством автора Kitsune_sama

Отрывок из работы "Шанс на жизнь"

Молодой дракон шёл в свои покои. Широкие коридоры с высокими сводами, чтобы даже дракон в истинном мог спокойно пройти, обступали его длинной вереницей колоннад. Он думал о словах отца. Фаир понимал, что когда-нибудь ему бы пришлось вступить в брак, но не в пятьсот сорок шесть лет. Если переводить на человеческие года, то ему примерно двадцать или двадцать один год. Для человека может это уже и возраст вступления в брак, но для дракона это отрочество. Брак с человеком — уму непостижимо! Фаир решил для себя что если человек ему не понравится, то он сожрёт его или сожжёт.
Злость на несправедливою судьбу клокотала в нём. Фаиру впервые за двадцать лет захотелось обернуться и взмыть золотой лентой в небо. Пролететь над поселениями людей и для острастки поджарить траву под ногами крестьян. Но, конечно же, так, чтобы никто не пострадал. Стащить пару овец и унести их в горы. Люди почему-то уверены, что драконы питаются сырым мясом их домашнего скота. Не будет овец — не будет драконов, считают эти необразованные грубияны. На самом деле драконы не едят сырое мясо как какие-нибудь безмозглые животные. Они вообще предпочитают рыбу. Но людям с их нелепыми предрассудками ничего не докажешь. Вот что живёт дольше людей, так это их глупые суеверия. Наверняка его человек окажется одним из этих глупцов.
Фаир зашёл в свои покои. Через огромный проём, отделяющий жилую часть от террасы, нависающую над пропастью, багровело заходящее солнце. Юноша стянул с себя сапоги и рубаху, волосы золотым водопадом рассыпались по его плечам. Он отошёл к дальней стене и, резко сорвавшись с места, побежал. Оттолкнулся босой ногой от перил и прыгнул вниз словно стрела. Ветер играл его локонами и выбивал слезы из глаз. Фаир расправил руки будто крылья, и через секунду над рекой спланировал дракон. Его блестящая чешуя отражалась в воде. Он когтями задевал бурлящий поток, и брызги, драгоценными камнями, отскакивали от его сильного тела. Один мощный взмах крыльями и Фаир устремился вверх, навстречу заходящему солнцу. Он обернулся назад и вдали увидел свой дворец, выстроенный прямо в неприступной скале. Его балконы и террасы нависали над водами Драхейна — Драконьей реки.
Ненавидеть людей и любить своё человеческое тело - полон противоречий Фаир, сын Коранна — короля драконов.

Арты по текстам Kitsune_sama

Райель


Эйгрин


Коллаж по «Just to be»


Коллаж по «IONIC HALO. Темное начало»

Ресурсы, где можно ознакомиться с творчеством Kitsune_sama подробнее:
FANFICTION.NET - архив фанфиков
Книга фанфиков
Dramione Club
Также, под ником Shi-Sik: Книга фанфиков и FANFICS.ME
и, конечно же, дневник на diary.ru

Для Обзоров Ориджиналов

Пост в дополнение к интервью с Kitsune_sama

+ <a href="http://alium-kiara.diary.ru/p209234847.htm">знакомство с творчеством автора</a>

---

подарочки

На днях моя дорогая Бета - Которыба, сделала мне просто потрясающий подарок. Она нарисовала мне вот это чудо:

В этом рисунке столько символизма, что я, наверно, минут 10 на него залипала, разглядывая детали.

@музыка: Paramore - the only exception

@настроение: во второй половине дне солнце сможет пробиться сквозь облака

@темы: фик, подарки, Снарри, anticitizen.diary.ru, Android-клиент, Shi-Sik, ты - единственное исключение

---

Об вымышленном одиночестве...

Я знаю, что мы сами придумыаем себе одиночество. Наверно, в жизни нам не хватает острых ощущений и поэтому мы специально начинаем чувствовать себя одинокими. Ладно, не буду говорить за всех. Я так себя чувствую прямо сейчас. И вроде бы в жизни моей всё как прежде, и окружают меня те же люди, но одиночество поселилось внутри меня. Моя подруга N уехала в отпуск и я на этой почве нечаянно вынесла мозг своему Ж. А он не любит когда ему выносят мозг. Наверно, никто этого не любит. Но я же сделала это не намеренно! Но мой Ж включил жёсткий игнор, и теперь я чувствую себя ещё более одинокой. Чёрт подери, как выбраться из этого состояния? Как перестать жалеть себя? Как не выносить мозг своему Ж? Хочу быть особенной! Но, оказывается особенными мы делаем себя сами, а не кто-то со стороны смотрит на нас и говорит, что мы особенные.
Мораль: не нужно загонять себя в определенные рамки.

@настроение: облачно, возможны осадки.

@темы: о себе, ни о чём, anticitizen.diary.ru, Android-клиент, из жизни жуков

---

Доктор без имени

Не радуйтесь, вхуисты, речь не о вашем любимом докторе, а всего лишь о докторе Айболите.
Да, да, у Айболита нет имени! Да и не понятно является ли "Айболит" фамилией. Вдруг это как Ленин или Сталин, всего лишь прозвище. Кто этот загадочный доктор вообще?
Это я всё к чему? Да ни к чему. Просто так. В контексте бреда. Сегодня моя подруга N, которая любит задавать каверзные и нелогичные вопросы, спросила почему его так зовут. Теорий много, но, думаю, Корней Иванович просто хотел отразить всю суть работы доктора.

---

Большой Лебовски не торт?

Что за жизнь пошла, господа и дамы?! Не могу с коллегами на работе обсудить классику мирового кинематографа! А ведь они все в возрасте +/-3 года от меня. Как так получилось, что из 6 человек никто не смотрел Большого Лебовски? И так каждый раз. Я спрашиваю свою подругу N, смотрела ли она "название фильма", а в ответ тишина... Нет, меньше я любить и уважать за это её не стану, но всё же...
Мне опять стало грустно из-за ничего незначащей ерунды. Лебовски, я тебя никогда не любила, но неплохо знала. Жаль, что другие с тобой не хотят даже знаться.
Боюсь спрашивать у коллег про тарантиновскую классику. Бешеные псы, вы всегда останетесь в моем сердце.
Жаль, что мои вкусы и предпочтения редко совпадают со вкусами окружающих. В конце концов, я же не задираю планку выше среднего. Почему же так происходит?

---

Noir

Захотелось чего-то нуарного

слушать

запись создана: 21.12.2014 в 23:21

@темы: noir, нуар

---

О детёнышах панды и других обстоятельствах.

Мне кажется, я какой-то фрик!
В очередном зоопарке родился очередной детёныш панды. И мои коллеги обсуждают эту тему, попутно умилаясь фотографиям этих меховых мешков с мясом и костями. И, кажется, я единственный человек на планете, кому плевать на панд и на их мимимишность. Они не вызывают у меня восторга и тем более умиления. Как вообще можно восхищаться этими неуклюжими и бесполезными созданиями? Объясните мне неразумной, что в них особенного!

Почему никто не любит шмелей? Они же реально милые! Мохнатенькие толстячки в яркую полосочку. Ну как их можно не любить? Как ими не восхищаться? Как таких медлительных и полезных существ можно бояться? Всегда питала слабость к шмелям. Они меня, кстати, ни разу не кусали. А если и укусят когда-нибудь, то я буду не в обиде. Значит, я слишком сильно размахивала руками, и меня сочли угрозой.

Вот за это я и не люблю людей. Порой они не видят реальной опасности.
Может, конечно, ноги растут из не любви к человечеству в целом, и их отдельным пристрастиям. И если вдруг наша цивилизация падёт не важно по каким причинам: природная катастрофа или ядерная война, то я не буду испытывать сожаления и горечи. Я буду умирать счастливой, зная, что этому миру будет лучше без нас.
Вот так странно получилось. Я незаметно перешла от всеобщего умиления пандами, к падению человеческой цивилизации.
Мы все слишком много думаем, в том числе и я.
Горе от ума, однако...

@темы: о себе, один день из жизни, я люблю людей, ни_о_чём

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Леди без имени

Для работы "Исчезая" передала песню Dissolved girl группы Massive Attack под английскую старинную балладу.


С досадой вздохнув, хоронила любовь,
Чувство потери гнетет меня вновь,
И днем вчерашним я в путь собиралась,
И косы плела, но здесь я осталась.
Да, здесь я осталась.
Но, здесь я осталась

О, рыцарь мой, подскажи мне имя мое,
Так сердце болит и жаждет любви,
Так сердце болит и жаждет любви,
О, рыцарь мой, помоги вспомнить имя.

Под гнетом чувств я вспоминала,
Что раньше здесь уже бывала,
Мой добрый рыцарь не сможет спасти,
Забывшей, имя свое обрести.
Да, останусь с тобой я.
Но, останусь с тобой я.

Не в силах спасти ни себя, ни его,
Из сердца прогнала любовь своего,
Я маски меняю, и ложью живу,
И прежние чувства вернуть не могу.
Да, лишь мечтаю.
Но, лишь мечтаю.

Во времени власти любовь умирает.
Исчезнет, поблекнет у тех, кто ее вспоминает,
Страсти бурления канут в лету,
Не дадут за них больше дорогую монету,
Да, имя свое я не помню,
Но, имя свое я не помню.

@темы: ГП, Луна Лавгуд, фик, баллада, Джордж Уизли, Исчезая

---

Птичьи крики

Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер», Гарри Поттер (кроссовер)
Основные персонажи: Драко Малфой, Гарри Поттер
Пэйринг или персонажи: Драрри/Гарридрака (кому как больше нравится)
Рейтинг: R (а может PG13, х.з. короче)
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Даркфик (мой любимый набор)
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика
Размер: планируется Миди, написано ?? страницы
Кол-во частей: ?
Статус: в процессе

Дисклеймер:
- Каково это жить в одиночестве, а, Поттер? В одиночестве и отчуждении?
От вопросов Малфоя по спине Гарри побежал холодок. В его словах чувствовалась уязвленность или даже обида, перемешанная с безжалостностью и болезненным интересом. Он действовал, как ребенок, отрывающий мухам крылья и наблюдающий, как они беспомощно ползают и трепещут обрывками крыльев, не понимая, почему не могут взлететь. Вот такая невинная детская жестокость, продиктованная неподдельным интересом.

Примечания автора: Очередные страдашки и рефлексия. Штоподелать...  геккон, это то, о чем мы говорили в комментах. Начала со своей идеи.



честно стырено с WTF Drarry 2014 (автора не знаю, извините)

Крик первый

Крик первый

- Вы умрете, - сообщил Мистер МакКинли, не поднимая головы от больничного бланка.
- Полгода как не новость, - равнодушно отозвался Поттер, наблюдая, как по стеклу стекают капельки дождя.
- У вас мало времени, - доктор, наконец, оторвался от своих записей, - год, может быть полтора. Вам необходимо сменить род деятельности. Ваша работа сопряжена с риском, в том числе и с риском нервных потрясений. Любое нервное перенапряжение сокращает вам жизнь. Да, что я вам это все говорю? Вы и сами все прекрасно знаете.
- Риски? – усмехнулся Гарри. – Жизнь это вообще риск. С самого начала.

Доктор недовольно поджал губы, не одобряя такого халатного отношения к собственной жизни.

- Мистер Поттер, - доктор тяжело вздохнул и, сняв вечно сползающие очки, потёр переносицу. - Гарри, я все понимаю. Вам не повезло стать жертвой тёмной магии ещё в младенчестве. Тёмная магия преследовала вас всю жизнь. Это не могло пройти без последствий для вас и вашего здоровья. Сейчас мы с вами наглядно видим последствия. Надеюсь, я заслужил хоть капельку уважения и доверия к себе, неоднократно спасая вашу жизнь. Спасая даже тогда, когда другие колдомедики ставили на вас крест. Но тут я оказался бессилен, - МакКинли виновато посмотрел на Гарри и поправил сползшие на кончик носа очки. Поттер понимающе кивнул. - Прошу вас как друг, если наша дружба для вас хоть что-то значит, не издевайтесь над собой. Успокойтесь. Проживите отведённое время без самоубийственных приключений.
- Гордон, друг мой, вы просите невозможного, - Гарри устало улыбнулся и взъерошил волосы. – Кто я без моей работы? – вопрос был риторическим и МакКинли не стал отвечать, ожидая продолжения от Поттера. - Я благодарен вам за все те часы, что вы посвятили моему лечению и восстановлению. Я рад, что у меня есть такой друг, как вы, который заботиться обо мне, невзирая на время суток и день недели. Но я не могу, - Поттер попытался заглянуть в глаза МакКинли, ища в них понимание. – Лучше прожить жизнь ярко и сгореть как спичка, чем медленно тлеть, как свеча.
- Дело ваше, Гарри, - расстроенного отозвался доктор, нервно комкая в руках случайный бланковый листок. – Я сделал все, что в моих силах.
- Я знаю, - мягко ответил Поттер, кладя свою ладонь поверх руки МакКинли. Доктор немного успокоился, выпустив из рук ни в чем не повинный бланк и медленно выдохнул сквозь плотно сжатые губы. – До свидания, Гордон, у меня на сегодня еще назначена встреча с Гермионой, а вы знаете, как она не любит, когда я опаздываю.
- Психотерапия? – понимающие кивнул доктор, наблюдая как Поттер встает со стула и накидывает алую мантию.
- Да, - вздохнул Гарри, - ничто не может её заинтересовать больше, чем копание в моих мозгах. Это она всегда делала лучше всего – помогала мне понять самого себя. Сейчас она тоже думает, что сможет мне помочь. Не хочу лишать её такой возможности.

Гарри иронично усмехнулся, Гордон печально поджал губы, как делал это всегда, когда дело касалось безнадёжных случаев. Действительно безнадёжных. Случай Поттера было хуже всего. Гордон слишком сильно к нему привязался, чтобы спокойно отнестись к этому обстоятельству. Было в этом что-то несправедливое. Человек, посвятивший свою жизнь защите других людей не должен умирать так глупо.

- Еще увидимся, Гордон, - Поттер накинул капюшон мантии, натягивая его ниже, чтобы скрыть лицо. МакКинли кивнул в ответ.

***

- Ты опоздала, - констатировал Гарри, наблюдая как взъерошенная и запыхавшаяся Гермиона устало плюхнулась на диванчик. К их столику подошел официант. – Два кофе, пожалуйста.
- О, я не буду кофе, мне, пожалуйста, зеленый чай без сахара, - Гермиона сконфужено покраснела, официант кивнул и удалился. Гарри загадочно улыбнулся.
- В первый и последний раз, когда ты отказала себе в удовольствии пить кофе, это была твоя беременность Рози, - Поттер сложил руки на груди и растянул губы в широченной улыбке. – Я сейчас узнаю что-то интересное?
- Прекрати, - еще больше сконфузилась Гермиона. – Об этом даже Рон пока не знает.
- Значит, мне посчастливилось узнать об этом первому? Какая честь. Ты не подумай, я, правда, рад за вас с Роном.
- Я знаю, - Гермиона, наконец, справилась со своим смущением.
- Если это будет мальчик, назовите его Гарри. А когда он вырастет и спросит в честь кого его назвали, то вы ему сможете рассказать в какие мы переделки втроем влипали, - Гарри криво усмехнулся.
- Прекрати, - уже совсем другим тоном сказала Гермиона, мрачнея. – Это была не смешная шутка.
- А я и не шучу, Герм, - без улыбки отозвался Поттер. – Гордон не сказал ничего нового, год-полтора максимум. Вам пора с этим смириться и перестать искать дверь в глухой стене. Ее нет. Я уже смирился.
- Я не собираюсь мириться с этим, Гарри, - вспыхнув, ответила Гермиона. – Выход всегда есть. Я не понимаю, почему ты перестал его искать. Это из-за Джинни? – она впилась взглядом в Поттера, ища хоть какую-то реакцию на свои слова.
- Джинни здесь не причем, - грубо отрезал Гарри, но поняв, что прозвучало слишком жестко, вздохнул и пояснил. – Я не смог, - он покачал головой. – Это моя вина. Я не смог защитить собственную семью, но я не хочу хоронить себя заживо вместе с ними. Нет, не хочу, - он замолчал. Гермиона не торопилась возобновить разговор, чувствуя, что Гарри сказал еще не все, и он не заставил себя долго ждать: - Знаешь, иногда мне кажется, что от судьбы не уйдешь. Я знаю, ты не веришь в пророчества и тому подобное, но я чувствую, что надо мной висит какое-то проклятье. Какой-то злой рок.
- Гарри… - Гермиона попыталась возразить, но Поттер ей не дал:
- Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Не надо. Просто послушай меня, - Поттер напряженно всматривался в лицо подруги, нервно покусывающую губу. – Все эти смерти вокруг меня. Мама, папа, Сириус. Все те, кто погиб во время войны. А потом Джинни, Джеймс и Альбус. Теперь и я. Так не должно было быть. С самого начала все не правильно. Я сейчас скажу то, что тебе сильно не понравиться. Я не должен был выжить тогда. В самый первый раз. А теперь они все зовут меня.
- Ты прав, мне это не нравиться. Я не думаю, что всем стало бы от этого легче. Извини, но твоих родителей все равно бы убили. Сириус сгнил бы в тюрьме. Люпин и Тонкс никогда бы не встретились. А Джеймс и Альбус никогда бы не родились. Ты не знаешь, как все могло быть и не накручивай себя. Хватит рефлексировать, пора действовать.
- Действовать? – Гарри усмехнулся. – И что ты предлагаешь?
- Думаешь, почему я опоздала? – спросила Гермиона, и тут же ответила: - Я искала кое-какую книгу. Темную книгу.
- Ничуть не изменилась со школы, запретная секция остается единственной надеждой, - Гермиона пропустила ехидцу мимо ушей и продолжила:
- В отделе тайн я узнала об одном артефакте. Это кольцо. Обычное серебряное кольцо, но, - она сделала небольшую паузу, нагнетая загадочности, и достала из сумочки старый пергамент, протягивая его Гарри.
- Ты выдрала этот лист из книги?! – Поттер посмотрел на подругу с нескрываемым изумлением.
- Никакая книга не может значить больше, чем твоя жизнь, Гарри, - гневно и смущенно огрызнулась Гермиона. – Лучше посмотри, что там нарисовано.

Гарри заглянул в лист, разглядывая рисунок кольца. Оно было действительно обычным, без изысков и напаек, разве что необычно широкий обод и тонкая гравировка. Угадывались явственные кельтские мотивы. Переплетение не то ветвей дерева, не то змеиных тел, уходящих за пределы видимости. Такое кольцо трудно было спутать с любым другим, не смотря на свою обыденность.

- Оно может сохранить одну жизнь. Я не знаю механизм действия, возможно, что это как с воскрешающим камнем, но у нас есть шанс. Один шанс.
- И где это кольцо? – небрежно спросил Гарри, не слишком надеясь на спасение своей жизни.
- Это я тоже узнала, но, боюсь, ответ тебе не сильно понравится, - закусила губу Гермиона.
- Говори, возможно, все не так плохо.
- Малфои, - одно ее слово, и на лице Гарри застыла маска отрешенности. Он медленно разомкнул губы в саркастичной усмешке.
- Я был не прав. Хуже не придумаешь, - Гарри еще раз бросил взгляд на рисунок.
- Может, все не настолько плохо? – Гермиона попыталась приободрить его. – Стоит попробовать.
- Ты сама-то веришь в то, что говоришь? – Гарри смотрел, не мигая, куда-то сквозь нее. – Это Малфои.
- Люди меняются, Гарри, - грустно заметила подруга.
- Люди – да, Малфои – нет, - отрезал Поттер.
- Ты готов сдаться даже не попробовав? Готов умереть только потому, что твоя личная неприязнь мешает тебе изменить свое мнение? Почему ты не хочешь дать себе и им второй шанс?
- Как ты себе это представляешь, Герм? Привет, я Гарри Поттер, учился с вашим сыном. Возможно, вы меня помните по одному неприятному инциденту. Ах, извините, мистер Малфой, кажется, тогда я убил главу вашего кружка по интересам и засадил вас в Азкабан. Извините миссис Малфой, я заставил пережить вас несколько неприятных допросов в аврорате. А еще я почти убил вашего сына, правда, потом спас, но это сейчас не имеет никакого значения. Мне нужна ваша помощь. Говорят, у вас есть волшебное колечко, которое может спасти мне жизнь. Можете мне его одолжить? Так? – во время своей пропитанной сарказмом и иронией речи, Гарри экспрессивно размахивал руками и корчил рожи.
- Перестань паясничать, - попросила Гермиона и мельком взглянула на подошедшего официанта. Она наклонилась вперед и облокотилась локтями на столик, стараясь говорить тише. – Я пытаюсь тебе помочь. Конечно, ничего не получится, если ты так заявишься к ним. Мистер Малфой деловой человек, с ним нужно найти общий язык. Думаю, он сможет войти в твое положение. И не думай, я не осталась наивной девочкой, конечно, он захочет что-то взамен.
- Вот этого я и боюсь, что его желания не совпадут с моими возможностями, - Гарри откинулся на спинку диванчика.
- Сейчас у тебя нет ничего дороже твоей жизни, Гарри, - заметила Гермиона. – Не думаю, что он заломит такую цену, которую ты не сможешь обеспечить. Это не в его интересах. Он умный и изворотливый, смог пережить нескольких министров и пару смен власти. Думаю, он сможет подобрать приемлемую цену.
- Как неприятно быть должным Малфоям, - Гарри передернул плечами, Гермиона посмотрела на него с укором. – Хорошо, ради тебя я попробую.
- Хотелось бы, чтобы ты это делал ради себя, но если тебе так проще… - Гермиона многозначительно посмотрела на него исподлобья и отпила чай.

***

Дома было пустынно и темно. Гарри остановился в коридоре между лестницей на второй этаж и столовой и прислонился к стене, прислушиваясь к завываниям ветра на чердаке. Дом был его отражением – мрачный, безжизненный, умирающий. Даже теплый свет газовых ламп не мог придать хоть сколько-нибудь жилой вид. Вальпурга больше не ругалась на жильцов, она последний год все больше молчала, или уходила из своей рамы бродить по другим картинам, редко пересекаясь с Гарри. Иногда его посещала мысль, что она винит себя. Винит в том, что преисполненная гневом и ненавистью к Поттерам промолчала, когда заметила посторонних в доме. Промолчала и допустила непоправимую ошибку. Гарри был уверен, что Вальпурга по-настоящему не желала зла его семье, но просить у него прощения было выше ее сил. Гарри не ждал от нее ничего, в конце концов, она была всего лишь портретом, бледной тенью настоящей Вальпурги Блэк.

Вдоволь наслушавшись грустных песен ветра, Гарри поднялся в гостиную и остановился напротив фамильного древа Блэков. В тысячный раз перечитывая надпись: «Чистота крови навек», Гарри начинал ненавидеть всех Блэков. Он долго разглядывал портреты Дореи Блэк и Чарлуса Поттера, а потом перешел к веточке с именем Драко. Гарри никак не мог понять по какому принципу на гобелене появляются новые ростки. Если по чистоте крови, то почему нет портрета его отца? Тонкс по понятным причинам отсутствовала на семейном древе, как и Тедди. Картина вырисовывалась печальная: прямых потомков Блэков больше нет, остался один Драко, и сам Гарри, которого нет на древнем гобелене.

- Вот до чего довела вас всех чистота крови навек, - окидывая гобелен целиком, с нескрываемым презрением произнес Гарри. – Ну как, стоило оно того?

Гарри и сам не знал, к кому обращался, в последние дни на него напала меланхолия. И как бы он не пытался доказать самому себе и окружающим, что он смирился и со своей неизбежной скорой смертью и со смертью жены и детей, но внутри себя он знал, что это не так. Не на минуту он не забывал о них и подсознательно хотел, чтобы смерть пришла к нему скорее. В этом мире не осталось ничего, что было бы дорого его сердцу. Но раз Гермиона просит, то он, конечно же, не мог отказать. В конце концов, его друзья действительно переживают за него. Хотя бы ради них стоило постараться. Еще раз бросив взгляд на гобелен, он принял решение.

***

Гарри, погруженный в собственные мысли, медленно брел по ярко освещенному коридору вдоль галереи портретов, с некоторыми он вежливо здоровался, некоторые намеренно игнорировал. Жильцы золоченых рам отвечали ему взаимностью. Лишь Барти Крауч старший не выказывал ни дежурного приличествующего приветствия, ни явного пренебрежения. Он, как всегда, выглядел с иголочки, его усы-щеточки, постриженные под линейку, двигались вверх-вниз, будто мистер Крауч что-то хотел сказать, но не решался. Гарри остановился напротив портрета.

- Добрый день, мистер Крауч, - поздоровался он. Предчувствие подсказывало Гарри, что стоит здесь задержаться.
- Добрый день, мистер Поттер, - скупо улыбнулся Крауч. – Как ваши жена и дети?

Гарри внезапно пожалел, что остановился, предчувствие его обмануло. Видимо, этот человек даже будучи портретом не меняется.

- Мне пора, мистер Крауч, - сухо ответил Гарри, и поспешил отойти, думая о том, где повесят его портрет после смерти. Почему-то ему не хотелось висеть среди этих напыщенных снобов. Лучше бы его портрет появился в доме на Гриммо, он ходил бы как мрачная тень из рамы в раму и иногда пугал бы... Пугал бы кого? Отчего-то вопрос поставил его в тупик. Неужели вмести с ним, Гарри Поттером, умрет и дом на Гриммо?

За этими раздумьями он не заметил, как оказался перед дверью в кабинет мистера Малфоя. Он ещё раз мысленно повторил заготовленную речь и постучал.

- Войдите, - за дверью послышался совсем не голос хозяина кабинета, и Гарри немного растерялся, но, все же, вошел.
- О, - выдавил он из себя, увидев за рабочим столом Малфоя, да не того, которого ожидал.
- Вижу, ты все так же блещешь интеллектом и эрудицией, - насмешливо произнёс Драко, не отрываясь от чтения бумаг. – Твоё многозначительное «О» объясняет все.
- И тебе добрый день, - Поттер подошёл к столу и повертел головой в поисках места, куда можно присесть. Ни кресла, ни стула в кабинете не оказалось. Видимо, Малфои предпочитают держать своих гостей в неловком положении, заставляя их переминаться с ноги на ногу, в то время, как сами чувствуют себя вполне комфортно. Но Гарри не растерялся, достав палочку, ловко трансфигурировал один из низких книжных шкафов в простой, но надежный стул с мягкой спинкой. Устроившись на нем, он закинул ногу на ногу и выжидательно уставился на Мафоя.
- Хм, - Драко оторвался от бумаг и с интересом посмотрел на Поттера. – Какая неслыханная наглость, впрочем, чего еще от тебя ожидать.
- О, не надо оваций, - улыбнулся Гарри. – Неужели я единственный, кто додумался?
- Скорее, единственный, кому не достает воспитания и такта, - прокомментировал Драко, откинувшись на спинку кресла и с прищуром разглядывая Поттера, будто видел его в первый раз.
- Хм, - наигранно-задумчиво передразнил Гарри, - прости моё невежество, я думал, что не учтиво заставлять гостей стоять. А это всего-навсего снобизм и высокомерие, - развел он руками, невинно улыбаясь. Драко перестал улыбаться, но, кажется, последняя фраза его совсем не задела.
- Зачем ты пришел? – Малфой решил, что любезностей на сегодня хватит и перешёл к делу.
- Я хотел поговорить с твоим отцом.
- Говори, - кивнул Драко, - Я ему передам.
- Нет, я все-таки хотел бы поговорить с твоим отцом, - не хотел уступать Гарри, - дело личное.
- Почему ты такой упрямый? – мрачно спросил Драко, отодвинув кресло, в котором сидел назад и свободно закинул ногу на ногу. – Если ты что-то хотел обсудить с моим отцом, то ты либо уйдешь, не получив желаемого, либо обсудишь свое «личное» со мной.

Гарри овладело какое-то бесшабашное веселое настроение. Он, с широкой улыбкой, посмотрел на настороженно поглядывающего на него Драко и спросил:
- Поужинаешь со мной, и я тебе расскажу.
- Это шантаж? – Малфой манерно вскинул бровь и усмехнулся. – Мне кажется это тебе что-то нужно было от моего отца...
- Так поужинаешь? – перебил его Поттер. – У меня мало времени на выяснение отношений.
- Хорошо, - согласился Драко, разглядывая Гарри каким-то новым, еще не известным Поттеру взглядом. – Интересно знать, куда ты тратишь свое время. Каково это жить в одиночестве, а, Поттер? В одиночестве и отчуждении?

От вопросов Малфоя по спине Гарри побежал холодок. В его словах чувствовалась уязвленность или даже обида, перемешанная с безжалостностью и болезненным интересом. Он действовал, как ребенок, отрывающий мухам крылья и наблюдающий, как они беспомощно ползают и трепещут обрывками крыльев, не понимая, почему не могут взлететь. Вот такая невинная детская жестокость, продиктованная неподдельным интересом.

Только ленивый не знал о семейной трагедии Поттеров (Правда, никто, кроме близких, не знал, что самому Гарри осталось жить не больше года). О жестоком убийстве Джинни и детей газеты буквально кричали. Сам Гарри был настолько подавлен и растоптан, что не замечал происходящего вокруг. Полгода он прожил в гостиной, спускаясь до кухни, чтобы не сдохнуть с голоду. Подняться выше, где были их с Джинни спальня и детская, не было никаких сил. Полгода Гарри был одержим поимкой и, что греха таить, убийством тех падонков. Ему казалось, что любая кара для них будет недостаточно справедливой. Он даже не хотел знать: кто они и зачем это совершили. Но, к сожалению (а может и к счастью) убийц нашел не он. Их осудили на пожизненное заключение в Азкабане.

Окончательно не скатиться в тоску и уныние Поттеру не дали Рон и Гермиона. Он даже научился справляться со своими эмоциями, и известие о собственной смерти практически никак на него не повлияло. Будто он ждал чего-то подобного уже давно. Отсюда и легкость восприятия. Но слова Малфоя его задели. Про Драко он практически ничего не знал. В то же время, что они с Джинни поженились, газеты скромно упомянули о браке Драко с Асторией Гринграсс, через пару лет была заметка в «Пророке» что у них родился сын, кажется Скорпиус. А совсем недавно Рон бросил: «Хы, этот педик развелся». Гарри тогда переспросил кого он имеет в виду, и получил ответ, что, конечно же Хорька.

- А каково тебе? – дрожащим голосом спросил Гарри.
- Паршиво, - не задумываясь, ответил Малфой. Поттер немного оторопел от такой откровенности, рассчитывая на очередную словесную дуэль.

***

- Ты будешь есть? В конце концов, это уже становится неприличным, - нервно сказал Драко, отпивая вино. – На нас все смотрят.
- А? – переспросил Гарри, выведенный из задумчивости замечанием Малфоя. – Прости, я задумался.
- Мне не нравится это место, - понизив голос до шепота, ответил на вопросительный взгляд Драко, накручивая на вилку фетучинни. – Мне не нравятся твои ботинки.
- А ботинки мои здесь причем? – удивился Гарри, заглянув под стол, чтобы посмотреть на свою обувь.
- Они начисто лишены индивидуальности, как два беспородных помоечных пса, - брезгливо скривил губы Малфой.
- Это уже не имеет значения, - отмахнулся Гарри, - послушай…

Поттер заготовил целую речь для Малфоя старшего, но она совершенно не годилась для Драко. Он вообще не знал, как начать разговор с ним. Быть ли откровенным до конца, или же наоборот наврать с три короба? Настолько ли ему необходимо кольцо? Вдруг оно ему не поможет, и усилия окажутся напрасными? Он внимательно посмотрел на Драко, стараясь разглядеть в нем то, чего раньше не видел. Гарри почувствовал некую пустоту, рожденную отсутствием определенной эмоции. Он резко осознал, что больше не испытывает к Драко неприязни, озлобленности и отчуждения. Такое чувство, что он устал ненавидеть и отпустил себя, расслабился и попытался принять. Казалось, что Малфой сделал то же самое. Такая своеобразная переоценка взаимоотношений. Впрочем, это не мешало Гарри ждать от Малфоя подвоха. Драко на удивление терпеливо ждал, когда Поттер продолжит, то и дело поглаживая салфетку с вышитыми на ней инициалами «LL».

- Неважно, - тяжело выдохнул Гарри и от злости на собственное бессилие брякнул об стол вилкой, которую крепко сжимал все это время. Драко вздрогнул, но тактично промолчал. Внезапно Поттер разозлился еще больше, но уже на Малфоя за его вежливость и сдержанность. В голове никак не хотел укладываться новый образ бывшего школьного недруга и идейного противника. А замечание про ботинки задевало отчего-то еще сильнее, стоило только подумать о них. Он еле сдерживал себя от того, чтобы вновь заглянуть под стол и изумлялся, когда Малфой успел их разглядеть и оценить. Спасение собственной жизни в значимости уступало, желанию избежать разговора с Драко. – Давай перенесем разговор на следующий раз. Сегодня я что-то не готов.
- Хорошо, - покладисто согласился Малфой, аккуратно откладывая приборы в сторону. Гарри подумал, что Драко чем-то подавлен. Как еще можно было объяснить его отстраненную холодность и раздражительность. Иначе говоря, от Малфоя веяло трагичной загадочностью. Наблюдая как Драко аккуратно откидывает с плеча изрядно отросшие волосы, стянутые черным шнурком в низкий хвост, Гарри поймал себя на том, что он хотел бы узнать, что так сильно беспокоит этого надменного, язвительного и без сомнения умного человека. Однажды он уже видел подобное, лет десять назад.

Крик второй

Крик второй

Гарри сидел в прихожей и разглядывал свои несчастные ботинки, которые так раскритиковал Малфой. Ничего ужасного он в них не находил, но маленькая, больно жалящая, уязвляющая до отвращения мысль о том, что, возможно, Драко прав не давала покоя. Привычная вещь, раньше не вызывавшая в Гарри ни каких эмоций, вдруг завладела его сознанием. Он понял, что больше никогда не сможет надеть эту пару, и ему срочно нужны новые ботинки. И желательно такие, про которые Малфой не сможет сказать, что они похожи на помоечных псов. Гарри никогда не наблюдал в себе мещанские замашки и особой привязанности к вещам. Возможно, это из-за того, что у него долгое время не было своих вещей и ему некогда было к ним привыкать. Но, сейчас испытывал болезненную необходимость в новых ботинках. Будто они смогут помочь снять налет загадочности с Малфоя, объяснят все его заморочки. Поттер даже не уловил тот момент, когда проблемы в собственной жизни стали ему менее интересны, чем проблемы Драко. Происходило что-то невероятное.

«Снейп бы сказал, - подумал Гарри, - что везде сующий свой длинный нос гриффиндор лезет не свое дело, и пытается спасти всех и вся от несуществующих врагов»

Мысль о том, что он вспомнил профессора, одновременно развеселила и напугала Гарри. Мертвых в его жизни становилось больше, чем живых. Очень печальная закономерность. Решив, что на сегодня с него хватит переживаний и ненужных мыслей он отправился спать в комнату Вальпурги. Собственная спальня до сих пор вызывала в нем слишком сложные переживания, не совместимые со сном.

***

- О, мистер Поттер, какой прекрасный выбор! – дребезжащим старческим голосом воскликнул мистер Шипскин, стоя рядом с Гарри. – Замечательные Дерби! Но я бы порекомендовал темно-коричневые. Черные слишком претенциозные для такого молодого человека, как вы, и подходят больше для светских мероприятий, чем для обычной жизни.
- Вы считаете? – Поттер скептически посмотрел на стоящую рядом пару темно-коричневого цвета.
- О, поверьте моему опыту, - гордо заявил Шипскин. – Вы сможете носить их практически с любым фасоном брюк, и ставшими недавно популярными ковбойскими штанами. Очень демократичная обувь.

Гарри еле сдержал улыбку, представления о моде у хозяина обувной лавки были несколько устаревшими. Он примерил пару, походил по маленькому залу туда-сюда и остановился у зеркала. Обувь действительно не просто хорошо подошла к джинсам, а смотрелась гармонично. Именно так всегда выглядел Малфой. Вещи, которые он носил, неизменно были органично подобраны. Да, чувство стиля и вкуса Драко было не занимать. Гарри даже ощутил себя более уверенно. Теперь-то он понимал, что так не понравилось Малфою.

- Я их возьму, - сообщил Поттер. – И, пожалуй, останусь в них.
- Очень рад, что вы подобрали себе хорошую пару. С вас десять галеонов, - проскрипел Шипскин. Гарри сглотнул, он раньше никогда не тратил столько денег на ботинки. – Еще могу предложить свои услуги по зачарованию ботинок от промокания и преждевременного изнашивания. Они всегда будут выглядеть безукоризненно. Чары действуют пять лет с гарантией. Имейте в виду, мистер Поттер, это фамильные чары, секрет семьи Шипскин.
- Да, пожалуй, это необходимо, - неуверенно промямлил Гарри, разглядывая новое приобретение и думая: стоит ли овчинка выделки. Наверно, стоит, раз Шипскины считаются лучшими обувными мастерами. С Малфоем по-другому нельзя.
- Тогда с вас еще десять галеонов, - радостно сообщил старик, чуть ли не потирая руки от удовольствия. Отступать уже было поздно, хозяин лавки достал палочку и заколдовал обувь.

***

Секретарша Маргарет мило улыбалась, глядя на Поттера, перебирающего стопку с папками, и хмурила брови, силясь понять в чем дело. Гарри изредка бросал на нее короткие взгляды и ухмылялся. Впервые за год он чувствовал себя более-менее в своей тарелке, не ощущая на собственных губах привкуса отчаяния и скорой смерти. Хотелось жить.

- Да, мисс Смит? – он решил не мучать ее догадками.
- Ничего, мистер Поттер, - смущенно буркнула секретарша, не определив, что не так с ее начальником.
- Раз так, то забронируйте на вечер пятницы столик в том итальянском ресторане, - улыбнулся Гарри и ушел в свой кабинет. Но через пять минут выглянул из-за двери и сказал: - Напишите записку миссис Уизли, что я желаю с ней сегодня пообедать, - и быстро скрылся за дверью.

Секретарша пожала худенькими плечиками и взялась за пергамент и перо.

***

- Что тебе сказал мистер Малфой? – Гермиона, как всегда, не удосужилась даже поздороваться сразу перешла к делу. – Кстати отличные ботинки, Гарри. Брал у Шипскина?
- Мерлин всемогущий! – воскликнул Поттер, наигранно всплеснув руками. – Что вы все привязались к моей обуви, будто ботинки это что-то экстраординарное. И да, Герм, это Шипскин. Он содрал за них двадцать галеонов! Грабеж средь бела дня какой-то.
- Не будь таким мелочным, - хмыкнула Гермиона. – Ты знал, что они накладываю фамильные чары на свою продукцию? Рон восхищен их коммерческой жилкой и часто ставит в пример Джорджу, который только и умеет, что придумывать различные вредилки.
- Да, я знаю, - коротко бросил Гарри, надеясь, что подруга закончит расхваливать династию обувных мастеров. – Нет, я не поговорил с мистером Малфоем.
- Гарри, - укоризненно покачала головой Гермиона. – Когда ты, наконец, поймешь, что…
- Я пытался, - прервал очередное нравоучение Поттер. – Честное слово. Но Люциуса не было на месте. Был только Драко.
- И? – Гермиона непонимающе посмотрела на него. – Ты поговорил с ним?
- Я не смог, - вздохнул Поттер, отпивая кофе. – Я просто не знаю что ему сказать.
- Мне кажется, ты создаешь проблему на пустом месте, - самоуверенно заявила Гермиона. – Просто поговори с ним. Он не кусается. Астория говорит, что он очень замкнутый, но не вспыльчивый. Просто протяни ему руку, и он не откажет тебе.

Гарри даже не удивился тому, что подруга знакома с бывшей женой Малфоя и может с легкостью обсуждать с ней такие темы.

- Я знаю о чем ты сейчас думаешь, Гарри, - Гермиона смутилась. – Просто Рози и Скорпиус… Ну, они… В общем, я наняла для Рози гувернантку. Молли, конечно, немного обиженна, но ты, надеюсь, понимаешь, почему я сделала это. И так получилось, что Астория выбрала ту же леди для воспитания Скорпиуса. И вроде как, Рози не против такого компаньона. Рон, правда, был не в восторге, но смирился.
- Хм, а мы как-то с Джинни не подумали о гувернантке, - задумчиво произнес Гарри. – Скинули Джея и Ала на бабушкины плечи.
- Прости, - Гермиона виновато сморщила носик.
- Все в порядке, - успокоил ее Поттер, - давай вернемся к разговору о Малфое. Он сказал, что у меня не получится поговорить с его отцом, но я не теряю надежды. Попробую еще раз в пятницу, может мне повезет.
- Нельзя надеяться на свою удачливость, - пожурила Гермиона. – Хотя, кому я это говорю?
- Не переживай, я же обещал тебе, что сделаю все возможное, - тепло улыбнулся Поттер, - В крайнем случае, я выкраду это кольцо.

Гермиона выразительно на него посмотрела, и задорно улыбнулась как в старые добрые времена.

***

Гарри стоял у дверей в кабинет Малфоя и отчего-то был уверен, что снова встретит Драко. Он постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.

- Какие ужасные манеры, - буркнул Малфой, ни к кому конкретно не обращаясь. – Присаживайтесь, мистер Поттер.

Гарри опустился на стул, с удовольствием отмечая, что это тот самый транфигурированный им в прошлый раз из книжного стеллажа. Драко окинул его быстрым оценивающим взглядом и надменно хмыкнул.

- Не плохо, не плохо, - еле слышно проворковал он, снова разговаривая исключительно с собой.
- Я заказал столик, - бросил Гарри небрежно, будто Малфой должен был лопнуть от восторга и гордости от этой новости. Как же, великий Гарри Поттер ангажирует его на вечер. – Я обещал.
- В том же паршивом итальянском ресторане? – брезгливо сморщился Драко. Гарри смутился. – Избавь меня от необходимости идти туда снова.
- А куда бы ты хотел? – растерянно спросил Поттер.
- В любом случае тебя не пустят туда, - ехидно заметил Малфой.
- Это еще почему? – недовольно скривился Гарри, чувствуя себя облитым грязью.
- Не в этих магловских шмотках, - фыркнул Драко.
- Да что же это такое! – вспылил Гарри, вскакивая с места. – Сначала ботинки, теперь это?! Ну уж нет, - бросил он зло напоследок и стремительно вылетел из кабинета, весь кипя от негодования.

Он шел по коридору, ругаясь про себя самыми распоследними словами, не снившимися даже ливерпульскому матросу. Многочисленный портреты министров и других высокопоставленных чиновников недоуменно оборачивались ему в след. Вид его был настолько суров, что они боялись его окликать.

- Мистер Поттер, - Гарри от неожиданности остановился. – Добрый день.
- Добрый, мистер Крауч, - зло прошипел Поттер.
- У вас что-то случилось? – Бартемиус старший глядел на него не слишком заинтересованно. – Впрочем, это не важно, могли бы вы передать мистеру Уэзерби, что я жду его в своем кабинете. Скоро придут мои жена и сын, и я бы хотел решить все вопросы пораньше.
- Уизли, сэр, - поправил его Гарри, - не Уэзерби.
- Что-что? – рассеянно переспросил Крауч. – Вы передадите?
- Конечно, сэр, - кивнул Поттер, думая о том, что портрет Крауча сошел с ума и думает, что он до сих пор глава Департамента международного магического сотрудничества. Но вспоминая что именно бормотал бедолага перед смертью, Гарри подумал, что он уже тогда тронулся умом. Видимо, безумие передалось портрету. Интересно, знает ли Крауч, что он умер? Гарри стало его очень жалко. А вдруг он сам тоже в конце потеряет рассудок? И вообще, как будет выглядеть его конец? Пока смерть говорила только губами доктора МакКинли и никак не ощущалась организмом. Будет ли он до конца здоров и полон сил, или медленно угасать день ото дня? Мысль об этом оказалось достаточно пугающей. Он несколько раз вдохнул-выдохнул и попытался успокоиться, развернулся по направлению к кабинету Малфоя. Чеканя шаг по мягкой ковровой дорожке, он твердо намерился добиться своего.

- Как? – сурово спросил Поттер, резко распахнув дверь. – Как я должен быть одет, чтобы ты был окончательно доволен?
- О, все-таки, тебе что-то надо от меня и моей семьи, - констатировал Драко, - раз ты идешь на такие жертвы.

***

- Хантсмэн? Не дурно, не дурно, - Драко оттянул край пиджака, разглядывая подкладочную ткань. Гарри грубо вырвал из его рук лацкан. Подумать только, он потратил на этот костюм-тройку семьдесят пять галеонов! – Жаль, что твои убогие очки все портят.

Драко состроил печальную гримасу, Гарри скрипнул зубами и стянул очки, аккуратно сложил и сунул в карман жилета. Он был уверен, что не пронесет мимо рта вилку, а расплывающееся лицо Малфоя не настолько большая потеря.

- Ладно, - скептично отозвался Малфой, - и так сойдет. И постарайся вести себя прилично.

Они зашли внутрь зала, никто их не остановил, видимо, Драко здесь был лицом примелькавшимся. Незаметно для Гарри к ним подплыл метрдотель, что-то спросил у Малфоя и, широко улыбаясь, сопроводил до столика. Опять же каким-то волшебным образом этот господин подал меню, хотя еще минуту назад в его руках ничего не было. Гарри был почти уверен, что ресторан насквозь магловский и не о какой магии не может идти речи. Раскрыв меню, Поттер понял свою ошибку, без очков он не мог ничего разобрать. Через пять минут пристального разглядывания он, наконец, сдался, решив, что в худшем случае ткнет пальцем в название блюда. Или закажет то же, что и Драко. Так он и поступил, когда подошел официант, получив от Малфоя презрительный смешок.

Минут пять они сидели молча пока им не принесли аперитив, но и после этого разговор не ладился. Гарри мысленно вздыхал и пыжился, но ничего не мог с собой поделать, уповая лишь на то, что после пары бокалов вина и вкусного ужина станет легче. Малфой, между прочим, не стремился ему помочь и упорно молчал. Поттеру казалось, что он ехидно ухмыляется. Наконец, им подали стэйки с овощным гарниром, и Гарри принялся усердно и озлобленно пилить мясо на кусочки, представляя на месте стейка горло Драко.

- Полегче, Поттер, а то мне не по себе от твоих манипуляций с куском ни в чем не повинной говядины, - бросил Малфой, аккуратно орудуя ножом и вилкой.
- Перестань постоянно делать из меня идиота, - огрызнулся Гарри, продолжая терзать мясо.
- А я ничего и не делаю, ты сам с этим прекрасно справляешься, - холодно бросил Драко.

Следующие двадцать минут Поттер пытался делать вид, будто он сидит за столиком в одиночестве. У Малфоя получалось лучше, ему даже не приходилось делать вид, казалось, он полностью поглощен своим блюдом. Дальше так продолжаться не могло, Гарри схватился за бокал с вином и залпом осушил его. Не успела тонкая ножка бокала коснуться скатерти, как рядом со столиком материализовался официант и подлил вина. Обрадованный Гарри снова опустошил бокал, официант снова подлил. Третий раз повторить этот маневр Поттеру показалось совсем уж не приличным, он просто сверлил бокал взглядом.

- Ты пытаешься напиться вином? – уточнил Драко. – Что, настолько все плохо?

В словах Малфоя Гарри слышался сарказм, и он в некоторой степени был рад, что на нем нет очков.

- Я бы предпочел чего-нибудь покрепче, - буркнул Поттер.
- Нет проблем, - быстро отозвался Малфой. – Закончим ужин и заглянем в паб. Я знаю один, где подают отличный виски.
- Не понял, - оторопело отозвался Гарри.
- Послушай, Поттер, это ты, - Драко указал на него вилкой с куском говядины. В исполнении Малфоя этот жест казался неуместным и неприличным, - захотел пригласить меня на ужин. Мы вполне могли напиться в пабе, если тебе так тяжело начать со мной разговор. Я был бы не против. Алкоголь сближает, знаешь ли.

В последних словах Гарри послышалась какая-то усталая безнадежность, вполне соответствующая его мрачной загадочности. Мозаика начинала потихоньку складываться, но общей картины все равно видно не было.

***

Паб был тоже магловский и имел совершенно дурацкое название «Шаловливая русалка». Гарри представил себе русалок из Черного озера и нервно передернул плечами. Как Малфой и этот паб могли быть связаны он не знал. Казалось, что они существуют в разных вселенных и даже не параллельных. Никак не иначе Драко засосала черная дыра. Внутри питейное заведение ни чем не выдавало присутствие шаловливых русалок вообще, и никого шаловливого в частности, не говоря уже о самих русалках. Вполне обычный паб с видавшей виды барменской стойкой, не раз ломанными стульями и определенным контингентом. Они с Малфоем смотрелись в этом антураже, как неизвестно откуда взявшиеся в курятнике павлины. Гарри даже огляделся в поисках ухмыляющихся рож. Но бармен, завидев Малфоя, дружелюбно улыбнулся и кивнул в знак приветствия. Драко схватил Гарри за рукав пиджака и потянул за собой на ходу что-то сказав бармену. Они устроились в одном из закрытых с трех сторон секторов с диванчиками, что создавало некое подобие приватности.

- Куда ты меня затащил? – шепотом спросил Гарри, разглядывая пивные разводы на столике. – Что это за богадельня?
- Успокойся, Поттер, - с апломбом бросил Малфой. – Ты хотел выпить и я тебе предоставил такую возможность.
- Значит, от итальянского ресторана мы нос воротим, а по всяким злачным местам – пожалуйста? – еще тише буркнул Гарри. Вопрос был риторическим и Малфой не счел необходимым на него отвечать.

Через минуту их окликнул бармен, почему-то назвав Малфоя Джоном, и выставил на стойку два стакана и бутылку виски. Драко быстро поднялся и сходил за алкоголем. Если бы Поттер был в очках, то они бы тут же полезли на лоб по собственной воле. Он ощущал, что в его жизни происходит что-то из ряда вон, и не менее значимое, чем падение метеорита. Малфой вместо того, чтобы становиться более понятным становился все более запутанным.

- Тебе налить или ты так и будешь гипнотизировать стакан? – весело спросил Малфой. Кажется, мысль о предстоящей попойке заметно его радовала. Гарри напротив - становился все мрачнее, разглядывая стакан с чужими отпечатками пальцев на стенках с внутренней стороны.
- Наливай, - нерешительно отозвался Поттер, пододвигая к Малфою стакан.

@темы: мой фик, гарридрака, shi-sik, Птичьи крики, драрри

---

меняем пол!

10.05.2015 в 02:10

Пишет  Magnus Kervalen:

И еще гендер-бендер от прекрасной Sakimichan
Сакимичан нарисовала фем!Джокера в пару к male!Харли Квин

male!Харли Квин

Мale!Харли Квин А я ее и в женском виде люблю

male!Урсула

Male!Урсула

male!Малефисент

Male!Малефисент

fem!Аид

Фем!Аид

Красавец и Чудовица

Красавец и очаровательная... как там называется Чудовище женского пола? Чудовица, что ли?)))

Эсмеральд

Жгучий цыган Эсмеральд
Правда, я немного разочарован - почему он не в паре с фем!Квазимодо?)

Принц Мононоке

Фем!Хоул

Male!Покахонтас

Male!Круэлла

Male!Ариэль

и фем!Флаундер (или как там эту рыбку звали? )